В итоге ночных воспоминаний, Большаков сделал для себя неприятное обобщение - все женщины его мечты были замужние! Имели постоянных мужчин. И шансы на их взаимность к его, несомненно, лирической персоне, равнялись нулю! И происходило это по причине отсутствия в нем целеустремлённости присущих Борику.
Что и говорить - неутешительное резюме для девятнадцатилетнего парня с хорошим стояком.
Едва Борис Петрович вспомнил, а затем ощутил этот самый стояк, рядом с ним появился Борик и напомнил про титьки капитанши.
Борис Петрович упёрся:
- Безукоризненной красоты женщина. Образец русской пригожести:
- Что есть, то - есть! Клёвая тёлка! - согласился Борик. - Глаза васильковые, губки алые, титьки - во! Хотел бы их потискать?
Борис Петрович, на это лишь вздохнул. Для обороны против Борика его окопчик разумника был мелковат.
- Чего зря вздыхать! - Когда, наш кэп разрешит библиотечку оформлять, начни с его женушкой шуры-муры. Чем чёрт не шутит?
- Лена не такая:
- Тю! Все они одинаковые! Вспомни, как мы ловко распечатали "недоступную" мачеху:
Действительно, было что припомнить.
...
Началось с самого простого - намёков, что у пасынка есть член.
Поскольку основное действо происходило в квартире, незаметно от отца, Борик демонстрировал мачехе свою внушительную выпуклость в районе паха. Разгуливал в свободных для колыхания трусах. Как бы случайно, использовал любую возможность прислониться к женской части тела, сообщая тем самым не безразличие для озабоченного подростка присутствия аппетитной самочки.
Эти действия шли по нарастающей.
Когда мачеха пожаловалась отцу на такое странное поведение юнца, тот отмахнулся: "Не обращай внимание. Переходной возраст. Давай лучше займёмся вот этим:".
Борис Петрович, "случайно" подслушавший это, почувствовал, как от происходящего в спальне родителя, его уши зажглись предательским огнём. Через пару минут, закрывшись в ванной, он, руками Борика, позволил себе погонять вздыбленного "малыша" до момента восторга излияния. Потом ему было немного стыдно, но утешало, что никто этого некультурного поступка не видел.
После отмашки отца, Борик окончательно убедился, что пора приступать к осуществлению плана "Жульен Сореля".
Во время обеда, подобно герою книги Стендаля "Красное и чёрное" , он позволял себе незаметно прикасаться под столом к женской ноге. Потом начал поглаживать колено с заметными движениями во внутрь бедра.
Мачеха, сбрасывала его ладонь. Округляла глаза. Делала ужасное выражение лица. Но ничего не могла поделать с посягателем на её нежные участка бархатистой кожи.
Наверняка, она не раз обращалась по этому вопросу к супругу. Но безрезультатно. Отец оставался слеп и глух к её "несерьёзным" жалобам. Как все удовлетворённые вторым браком крепкие мужики, он был уверен в прочности семейного тыла, подтверждённого мужской силой и материальным благополучием.
Молодая мачеха начала паниковать. Она уже стала опасаться оставаться в квартире наедине с пасынком.
И неизбежное произошло.
В один из дней, когда отец отсутствовал, Борик снял трусы и пришёл к ней в спальную. Закрыл своими сто восьмидесяти пяти сантиметрами выход из комнаты и с стал подрачивать вставший член.
- Боря, ты что одурел? - задала мачеха самый дурацкий вопрос, прикрываясь одеялом.
- Нет, - сказал Борик, - я хочу тебя. И если ты мне не дашь, я возьму тебя силой.
- Ты готов меня изнасиловать?
- Да. И отговорки, что мы одна семья здесь не помогут.
Тогда она стала придумывать всякие женские хитрости, типа сегодня не получится, скоро папа приедет, подумай, как себя тебе завтра стыдно будет и тому подобное.
- Ладно, - сказал Борик. - Пошутил. (Борис Петрович даже испугался, что тот передумал) . - Научи всему, что сама умеешь, и на этом остановимся.
- Чему?
- Спрашиваешь. Всему. Я мальчик большой, а ничего толком в сексе не знаю.
"Самое время "Жульену" зарыдать!" , - подумал Большаков.
Женщина опять начала юлить.
Тут Боря подошёл, отшвырнул одеяло в сторону и говорит:
- Или начинай обучение или буду насиловать! Видишь, какого я тебе ученика подготовил? Постарайся оправдать его желания стать отличником: Будешь у него первой учительницей: Чего, волынку тянуть? Раньше начнём, раньше закончим. Бери, разминай перед уроком, делай "малышу" производственную гимнастику! . .
Борис Петрович удивлялся как у Борика со словами складно получалось. Будто со сцены говорит:
От первого прикасания нежных пальцев "учительницы" Большаков едва не кончил. Такими они оказались горячими.
Скользит кулачком по стволу, а глаза смотрят зло:
- Я тебя из училища, гадёныш, вышвырну! На зачётах засыплю: - а сама подсела поближе и с продыхаем дышит.
Дальше Борис Петрович действовал, как в тумане. Вгонял "малыша" , выгибался от сладких судорог излияния, и, недоступная, красивая женщина, жена отца, препод по эстетики в художественном училище под ним раскрылась! Застонала, начала подмахивать:
После этого куда оставалось совестливому парню податься, как не в военкомат с просьбой отправить куда-нибудь подальше:
...
Ночь воспоминаний приближалась к полночи. Вся двухъярусная казарма храпела, а Борику не спалось:
- И твоя капитанша - не исключение, - нудил он. - Надо дать ей возможность про нормальный стояк узнать.
Большаков не хотел сдаваться, сравнивать голубоглазую Леночку с тем, что лежало перед ним использованным в квартире на Невском.
- Твоего хамства на троих хватит, - огрызнулся он на Борика.
- Так нас и есть трое!
- Каком это?
- Ты, да я, да мы с тобой! - прыснул в кулак, развеселившийся Борик.
- А: , ты в этом смысле:
- Может повторим сценарий с Жульеном? Задай ей завтра вопрос - любит ли она Стендаля?
- Вот ещё! Ты ещё прикажи узнать, как она относится к "французскому поцелую"!
- Очень интересный вариант. Может стать базой будущих отношений, если спросить с намёком:
- Хорош, тарабарить! - шуганул спорщиков засыпающий Большаков. - надоели. Толку от вас:
Его тяжелеющая голова покоилась на правой ладони, а левая рука держала под одеялом не опадающий член. Грузнеющие веки слипались: До самого сигнала дневального: "Рота! . . Подъём!" , - Большакову грезились голубые глаза, и красивая грудь Елены Павловны:
...
После обеда, когда вместо политзанятий, рядовой Большаков рисовал в Ленинской комнате бронзовое лицо памятника солдата освободителя из Трептов парка Берлина, дневальный сообщил, что его вызывает командир роты.
Спрыгнув со стола, заменяющего подмости, Борис Петрович сунул кисти в растворитель, вытер тряпицей испачканные пальцы и, застёгивая на ходу верхние пуговицы гимнастёрки, устремился "на ковёр". Он был чрезвычайно взволнован. Ночная "дискуссия" о возможности приударить за женой капитана теснилась в стриженой голове назойливым сегментом.
Капитан Калинин сидел за столом каптенармуса и пересматривал хозяйственные бумаги. На доклад рядового Большакова о прибытии, не поднимая головы, велел:
- С завтрашнего дня, с четырнадцати до шестнадцати ноль-ноль отправляетесь в расположение гарнизонной библиотеки. Заведующая библиотекой Елена Павловна скажет, что надо делать. Её указания выполнять, как мои. Это приказ! Ясно?
- Ясно, - сказал Борис Николаевич.
- И, без халтуры! Чтобы Елена Павловна была довольна.
- Так точно! Будет довольна! - весело опередил Борик.
Командир роты мельком глянул на Большакова:
- Чего это вы, рядовой, так веселитесь? И лицо у вас красное. Больны?
- Никак нет! - вытаращил глаза Большаков, цыкнув на подвернувшегося Бориса Петровича, которого сжигало смятение, но достать веселившегося Борика не представлялось возможности.
- А тот скакал за спиной у Большакова козликом и радовался:
- Началось! Началось! Началось:
- К двадцать третьему февраля библиотека должна быть отремонтирована и оформлена. Вопросы есть?
- Никак нет! - сказал за всех Большаков.
- Свободен! - отмахнулся капитан и уткнулся в талмуды:
...
В первый же библиотечный день Борик устроил рабочий стол Бориса Петровича напротив стола Елены Павловны так, что влюблённый "реставратор" , мог свободно зреть и рельефный бюст капитановой жены, и её круглые колени, идеальную форму которых не портили даже вязаные колготки.
