Ключ повернулся в замке на полный оборот. И ещё на один.
— Супер, — пронеслось в голове.
Это означало, что дома никого нет и есть время до вечера поиграть в PlayStation, потрындеть в чатиках и позаниматься прочими приятными делами вместо написания нудных курсачей. А за курсовую можно сесть перед маминым возвращением для сохранения облика приличного студента )
Первым делом, конечно, нужно привести себя в порядок после измотавших еще недавнего абитуриента шести пар. Да, тут вам не школа: от вышки с начерталкой голова шла кругом, а ведь ещё только вторник, впереди долгие три дня, полные утомительных пар.
Итак - в душ, освежиться и смыть дневную усталость и городскую пыль после долгой дороги. Нет, пожалуй, сначала в туалет. Благо, санузел совмещенный и всё рядом. Сняв штаны, Дима сел на унитаз, поудобнее устраиваясь своей небольшой попкой на теплом приятном пластике эргономичного сиденья. Процесс неспешно начался, доставляя Диме немало удовльствия.
— Классно, что до дома "донёс", — не без удовольствия подумал он, вспоминая, поморщившись недавний случай.
Дело в том, что приличный туалет в институте был только в административном крыле, куда не всегда добежишь, если сильно приспичит. А в студенческих туалетах все удобства — несколько унитазов в ряд без сидений, в кабинках без дверей. Как-то посреди пары не на шутку захотелось по-большому и, не рискуя бежать в другой конец здания, Дима устремился прямиком в ближайший туалет. К счастью, в туалете было пусто и буквально сорвав с себя штаны, парень плюхнулся на ближайший толчок. Садиться на холодный санфаянс было противно, но, что поделаешь: как говориться, срать захочешь — сядешь.
Дима еще не подозревал, что это — только начало его "приключений". Немного облегчившись он осознал, что бумаги-то и нет. И с собой он ничего не взял в попыхах. Да, засада, блин. Но, как говориться, не было бы счастья, да "несчастье" помогло. Дело в том, что уборка в туалетах тоже проводилась в процессе пар, по вполне логичной причине. И вот, внезапно, в предбанник заваливается уборщица и начинает мыть пол.
У Димы аж похолодело внутри: "Блин, ну что за черт, мало того, что сидишь тут на холодном неудобном толчке, так еще эта мымра приперлась, посрать спокойно не дает". Быстро протерев пол в предбаннике техничка перешла в соседнее помещение с восседающим на унитазе студентом, красным как рак от сдыда. В отличие от него, её это нисколько не смутило и она, как ни в чем не бывало, продолжила наводить марафет.
— Да ты не стесняйся, какай спокойно, я быстро приберусь и уйду, —приговаривала она, неспешно протирая пол шваброй. Протерев пол, она переключилась на унитазы, протирая их тряпкой один за другим.
— Вот что за нелюди, встают на унитазы ногами, а потом приличным людям на это голой попой садиться. А ты молодец, правильно делаешь. Кстати, задницу-то чем вытирать будешь?
Дар речи вернулся не сразу: "Да я не знаю, так приспичило, что даже салфеток забыл взять".
— Что ж ты теперь, с грязной жопой ходить будешь? Ладно, сиди, сейчас принесу бумаги тебе.
Она вернулась с рулоном через пару минут, в течение которых в мальчишеской голове пронесся целый шквал мыслей: "С одной стороны, конечно, стыд, позор и ужас, какая-то уборщица (господи, хорошо хоть не препод или кто из однокурсников) лицезрела его во всей красе. Но, с другой, хотя бы главная проблема теперь решена"
— Вот держи, только в унитаз бумагу не бросай, засорится, видишь, корзина есть рядом? И как подотрешься — рулом мне верни, на всех бумаги не напасешься. Я пока доубираюсь тут.
Благодарно схватив рулон, Дима решил выждать пока она свалит и уже тогда закончить свои дела. Но не тут-то было.
— У тебя что, запор что ли? Да ты не стесняйся, что я там у тебя не видела, давай вытирайся быстрей и беги на пару.
Блин, это было уже слишком, но что делать? Нехотя Дима встал с толчка и перешел к завершающей стадии внезапно нагрянувших гигиенических процедур, невольно выставив все свои прелести на обозрение пожилой тетки. И тут он понял, что на этом его приключения не закончились. Дело в том, что не так давно, после веселой попойки с друзьями, мама проводила ему "внушение" привычным способом: ремнём по пятой точке, следы от которого теперь живописно украшали его "половинки", выставленные на обозрение внезапной гостьи.
— О, смотрю тебе витамин Р прописали. За что хоть?
— Да, было дело, за пьянку мать всыпала, — Диме был готов провалиться сквозь землю, но ему уже было всё равно.
— Поделом, поделом. Раз голова не соображает — ума через задние ворота надо вкладывать. Да ты не стесняйся, меня тоже драли как сидорову козу до 20 лет, и я своих порола до конца института, зато приличными людьми выросли. Ладно, беги давай на пару, ума всё же лучше головой набираться, задница-то уж так, на крайний случай, ухмыльнулась она.
— Эх, хорошо всё-таки дома срать, — заканчивая процесс думал юноша, сидя в домашних комфотных услових, — Блин, а интересно, а как девчонки в этот кошмарный туалет ходят? Не всегда же бегать в другой конец института... А если тоже по-большому приспичит? Ну, девки ведь тоже какают... И димины мысли переключились на фантазии о том, как это делают симпатичные одногрупницы. Вот Ленка, например, какая роскошная у неё задница! И она ведь тоже каждый день садится ей на толчок, тоже какает, тужится, наверное. Потом вытирает попку. Дааа, много бы я дал, чтобы на это посмотреть.
От этих мыслей димин член начал ощутимо набухать, а в паху появилось приятное жжение.
— Так, надо здесь заканчивать и в душ, заодно и дрочну там по-быстрому.
Сказано — сделано. Струи теплой воды приятно ласкали уже сформировавшееся мускулистое тело юноши. Закончив основные процедуры, Дима направил душ на самое чувствительное место, предварительно залупив головку.
— Ах, какой кайф всё же! — Дима неспешно массировал струёй воды каждый участок вздыбленной плоти. Закончив с "прелюдей", он привычно набрал в руку гель для душа и неспешно стал растирать его по члену, особое внимание уделяя его конечной части. В голове тем временем проносились фантазии о сидящей на толчке Ленке, о том, что её наверное тоже пороли ремнём по её шикарной попочке, а может быть, и порят до сих пор.
Находясь на седьмом небе от кайфа, Дима не спешил с оргазмом, медленно подрачивал окаменевший член, попеременно меняя руку, экспериментируя с разными хватами, переключяясь то на контур головки, то на уздечку. И вдруг, как гром среди ясного неба, сквось приятный шум воды раздалось:
— Здравствуй!
Блин, что за черт? Мать что ли? Она же вечером должна была прийти...
— Привет, ма, — ответил, не поворачиваясь, сын.
Татьяна, любуясь молодым телом сына, села на унитаз, параллельно разглядывая его прекрасные ягодицы и размышляя, что давненько не гулял по ним её ремешок и что сегодня нужно будет это исправить. Благо, накопилось за что.
По донесшимся сквозь шум воды звукам Дима понял, что мама устраивается на унитазе, что подтвердили спустя недолгое время звук слива и воды из под крана. Вымыв руки, Татьяна продолжила:
— А ничего, что я к вам лицом? Я уже всё закончила, может хоть повернёшься поздороваться с мамой?
Делать нечего, Дима повернувшись в полоборота, буркнул:
— Привет, мам, а ты сегодня раньше что ли закончила?
— Господи, ты всё письку лимонишь? — Оттопыренный член сына не смог ускользнуть от взляда женщины, — Перед сном тебе мало, ты ещё и в душе дёргаешь. Смотри, оторвёшь! Ладно, давай кончай скорее и выходи, разговор есть, — последнее она произнесла уже выходя и закрыв за собой дверь.
Мамин тон не предвещал ничего хорошего: "Здравствуй" вместо привычного "Привет" был первым сигналом, а некий предстоящий "разговор" подтверждал димины опасения.
— Блин, ещё и на дрочке поймала, думал парень, уже больше по инерции массируя слегка опавший член, — с другой стороны, ну и что такого, она и так знает, что я дрочу, вон, даже салфетки мне в спальню подкладывает периодически. Да и вообще, все дрочат, да и она сама небось, тоже: с отцом они давно развелись, а свидания с бой-френдами были нечастыми (Татьяна была типичной бизнес-леди слегка за сорок, положившая личную жизнь на алтарь карьеры).
— Может, тоже дрочнуть по-быстрому, — размышляла Татьяна, выходя из душа, задумчиво разминая сосок на своей небольшой, но упругой груди. Нет, потом, сейчас на взводе, да и Димка, наверное уже скоро выходит. Лучше перед сном, заодно успокоюсь и усну скорее. А сейчас надо его выдрать хорошенько, достал уже своим враньем и разгильдяйством, ни стыда, ни совести. Даже переодеваться не буду — в деловом костюмне с ремнем в руке я буду куда убедительнее, чем в халате.
— Ма, ты где? А, в гостиной, окей, я иду, — гостиная была ещё одним аргументом не в димину пользу: именно в ней проходили его регулярные свидания с материнским ремнём. А для обычных разговоров обычно использовалась кухня.
— Привет ещё раз, извини, не думал что ты так рано придешь, вот и решил немножко "пошалить".
— А ты каждый раз так шалишь что ли, когда меня нет? Не боишься стереть там себе всё?
— Ну, не каждый, но бывает иногда. Мам, ну это нормально, мне ведь уже восемнадцать, да и девушки у меня нет.
— Да не, я не против, просто всё хорошо в меру. Но так-то да, уж лучше дома. Я надеюсь, у тебя хватает ума вне дома этим не заниматься?
— Ма, ну то что, даже думать об этом противно!
— А об институте, дорогой мой, тебе не противно думать?
— В смысле? Я же только что с пар пришел, честно отсидел две вышки, две начерталки и еще английский с микрой. Вот, собирался помыться и за курсач сесть.
