Глеб Михайлович же, закинув голову с наслаждением шурует своим членом в податливой кишке покорной дамы, стараясь загнать его поглубже. Она морщиться сначала, но вскоре её лицо расслабляется, рот раскрывается, и похоть вновь одолевает её ненасытное тело. Чтобы не кричать она сосёт свои пальцы, второй рукой прижимает мужчину к себе, поджимая колени к груди:

- Глубже! Сильнее! Да! – Рука её изо рта непроизвольно лезет к лобку, и Глеб не в силах её помешать. Она начинает лихорадочно тереть свой знаменательный клитор с крыльями складок по бокам. – Ай, ай! Будто это не член буравит её тесное нутро, а она касается ногой холодной воды ручья: игривые и беззащитные стоны.

Глеб на подходе. Он томился полдня, он думал только о ней, он пытал её, он вылизывал её, сосал её клитор, сношал её рукой, спускал в рот, и вот теперь наконец-то он в ней сам, чувствует своей головкой её изнутри: жаркую, жаждущую, совершенно блядскую, запредельно ненасытною, вопиюще бесстыдную и такую желанную!

Что она делает с ним?! Во что он превращается рядом с ней?! Одновременно с холодком ужаса между лопаток по его организму пробегает встречная теплая волна оргазма, и он начинает изливаться в раздолбанное горячее очко, между большими бесстыдно растянутыми булками этой покорной как воск бабы, олицетворении всей женской безгранично ебливой, дающей сущности. И нет для него в этот момент женщины ближе и желанней.

***

Несколько недель такого режима измотали Глеба Михайловича донельзя. Он всё больше чувствовал себя усталым и полностью выжатым. Шутка ли по пять палок в день! Ни в юности, ни во время половой жизни не устраивал он своему организму такую гонку! Но и избавиться от наваждения, отказать себе в этом он категорически не мог и не хотел. Как отказать себе, когда покорная, на всё согласная женщина в его собственном отделении подставляет себя ему по первому требованию!

Он думал он ней постоянно со смесью вожделения брезгливости и стыда. Он желал её ненасытного тела, которое готово было извлекать наслаждение буквально от любого прикосновения. Это так контрастировало с его предыдущим опытом, когда секс был окружен ореолом степенности и холодной размеренности. И теперь даже стыдился себя, такого озверело жесткого и требовательного с этой безотказной женщиной.

Стоя на операции, чувствуя своей кожей её в паре метрах от себя, он гнал из головы воспоминания о её твёрдом клиторе, высовывающемся под лобком как хищный плавник акулы. Представлял, как сейчас он трётся о ткань её формы, упругий и живой. Как под сенью его расходящегося капюшона стоит неиссякаемый родник влаги, готовый по первому прикосновению пролиться и потечь по коже молочных бедер. Он косился на большие окружности грудей и почти видел там широкие ореолы и пухлые соски, с выступившими каплями молока. От этого усталый измученный член его снова упирался в ткань штанов. Сгинь, наваждение!

Глеб так уставал, что однажды кончил во сне. Днем он имел её дважды - в туалете и дважды - в клизменной. Яростный, короткий секс с наскоро спущенными до колен штанами, позволял сбросить ему неотступный мучительный стояк, но Кристина и здесь успевала кончить быстрее него. Согнувшись и растопырив ноги, она, открыв рот и закатив глаза, жадно ловила задом его требовательный член, а потом изливала свои обильные соки, текущие по ногам. Готовая всегда. Перманентно возбужденная и от того покорная.

И вот, уже поздней ночью она сосала ему в ординаторской, в той же самой позе, в которой когда-то его собственная жена ублажала его лучшего друга; на карачках перед ним, развалившемся на диване. Глаза его были закрыты, и он незаметно для себя отключился. Очнулся он когда женщина уже глотала последние капли, облизывая его тут же увядший член. Она видел его усталость и справлялась сама. Запустив руку себе в бельё, закрыв глаза, она все еще посасывала его вялый член, а сама двигала тазом, приближая свой собственный какой-то по счету оргазм за сегодня.

Тихо, закусив губу до крови она кончила, уткнувшись лбом в его живот.

- Кристи, сколько же тебе надо оргазмов, чтобы быть довольной?! – Подняв руками её раскрасневшееся лицо спросил Глеб.

- Не считала. Все - мало!

- Как же муж с тобой справляется?

- А нет никакого мужа!

- Так ведь был! Мне говорили! – Глеб Михайлович был очень удивлён.

- Был, да сплыл. Как бывает.

- Наверно тоже не смог тебя удовлетворить?

- Это я не смогла сделать то, что он от меня требовал. Можно мы не будем об этом? – Крис явно не нравился этот разговор. Он терлась носом о его член и явно намекала, что не прочь продолжить.

- Иди ко мне, садись сюда, - он показал ей место около себя. - Садись на колени, раздвинь ноги. Вот так!

Он посадил её на свою руку, выставив верх три пальца и Кристина поняла, опустилась на них сверху своей гладкой и скользкой вагиной. Когда она опустилась до конца, пальцы вошли в неё, дотронувшись до шейки матки, а клитор твердый и гибкий воткнулся в его ладонь. Глеб начал двигать рукой внутри её истекающей соками промежности, захватывая в пригоршню всю её срамоту. Кристина закатила глаза и запрокинула голову, удерживаясь рукой за спинку дивана. Глеб Михайлович неотрывно следил за её лицом, которое показывало все её переживания: возбуждение, похоть, нарастающее наслаждение. Клитор тёрся о его ладонь, крупный похотник, размером с его большой палец. Его самого можно было брать и дрочить как маленький член. Груди под неснятым лифчиком вздрагивали, на месте сосков были мокрые пятна.

Кристина текла везде. Ненасытная мокрая ебливая блять. Женщина в квадрате. Абсолютная сука.

Лицо её разгладилось от приближающегося финала. Она закусила размочаленную губу, чтобы не орать, шея напряглась и судорога, зародившись во влагалище пошла по её телу волнами. Глеб ощутил, как его пальцы внутри сжимают сокращающиеся стенки. Кристина рухнула на его колени поперек него, дергаясь и тихо стоная. Большая её задница вздрагивала и колыхалась. Теплые мягкие булки, как контур нарисованного сердца. А между ягодиц – пульсировала блестящая воронка ануса. Он засунул ей туда сразу два пальца. Мокрые от её слизи они вошли легко и до упора. Кристина дернулась и испустила жалобный стон. Он раздвинул второй рукой ягодицы, чтобы лучше видеть, и стал трахать ее пальцами в сочный зад. Они скользили в теплом нутре женщины, и всё ее тело в ответ живо отвечало на ласку. Мужчина хорошо это чувствовал так как она лежала грудью на его коленях. Он добавил туда третий палец. Стало чуть теснее, но и Кристина стала подвывать отчётливее, подаваясь навстречу его руке всем телом. Красная кишка гуляла, выворачиваясь вслед пальцам. Внутри он пытался достать до матки, потрогать её плотное тело через тонкую стенку. Мизинец присоединился, провалился внутрь сам собою, и уже вся её жопа была будто насажена на его ладонь. Женщина утробно урчала, качаясь животом на его коленях. Хватаясь руками за диван, она старалась упереться, чтобы рука сильнее и глубже входила в неё. Слипшиеся от пота волосы рассыпались по её удивлённо восторженному лицу. Рот её раскрывался в немом крике.

Мужчина, повинуясь порыву засунул ей в рот пальцы второй руки. Кристина с готовностью приняла их и стала сосать как конфету. Ему это было тоже неожиданно очень приятно. Язык и щеки женщины обсасывали пальцы приятно щекоча их чувствительные подушечки. Теперь он трахал её с двух сторон - в рот и в зад. Нанизанная на его руки она корчилась как гусеница в экстазе на его коленях. Еще минута, и она стала снова кончать, дергаясь и извиваясь, плотно зажав пальцы в обоих местах.

Подобная картина могла любому снести крышу. И поднять у мёртвого.

Кристина, почувствовав, что его член снова встал, потянулась к нему руками. Но Глеб отстранил её, так как был полностью вымотан.

- Всё. Прости, я больше не могу!

Женщина покорно кивнула и стала одеваться. Засыпая, Глеб смотрел на неё и всё думал, есть ли на свете возможность удовлетворить это чудо природы полностью? И уже в дремоте он решил обязательно это выяснить.

***

Только непросвещённому кажется, что организовать групповушку – дело простое и не требующее никаких усилий. Как только начинаешь погружаться в проблему сразу миллион мелких и больших вопросов оказываются в поле твоего зрения. Глеб Михайлович хватался за голову. Казавшаяся изначально прекрасной и забавной идеей, пригласить несколько мужчин, чтобы они сделали из Крис настоящую отбивную, постоянно сталкивалась со всякими препятствиями. А Кристина все настойчивее интересовалась как идёт подготовка. Из скромной и бессловесной давалки она превратилась в требовательную и жадную до секса женщину. Теперь она была свободна и постоянно «могла», и потому встретила его предложение с возбужденным интересом.

Он как раз был в ней, имел её на столе в ординаторской, остановился и смотрел как она извивается, стараясь заставить его снова начать движение. Она разгоряченная пыхтела и вихляла попкой в надежде ощутить его остановившийся член.

— Вот бы тебя трахнули сразу трое! Чтобы занять все твои ненасытные блядские дырки! – Воскликнул Глеб, глядя как женщина жадно крутиться на его члене.

- О, да! Я бы хотела! – Кристина давно утратила с ним всякий стыд. Она говорила закрыв глаза, вся в ощущениях от сношения.

- Трое, минимум!

- Да! У меня было такое в юности! Это было здорово! – Она нащупала головку и сейчас пыталась заставить ее ходить в ней, двигая тазом навстречу.

- Да ты - сучка со стажем! – Удивился Глеб Михайлович.

Кристина тут скромно промолчала, все еще пытаясь заставить продолжить фрикции. Когда ей это не удалось она пропустила свой столбик клитора между пальцами и стала натягивать кожу вокруг, дроча его как маленький член большим и указательным пальцами. Она опустилась спиной на стол, ноги её уползли Глебу на плечи, колени разъехались, и перед ним теперь разворачивалось целое порнографическое представление. Его головка, наполовину погруженная во влагалище, кажется еще сильнее налилась, так что ей стало тесно внутри. Таз женщины колыхался и вертелся, нежно пожимая её внутри себя. Пальцы Кристины скользили по клитору.