Рассказ написан на основе реальных событий, произошедших с о мной.
Рядом с дорогой в школу, у общежития учителей и нашей пятиэтажкой стояла заброшенная цистерна для питьевой воды. Она там стояла еще много лет. Когда то она была возможно желтого или белого цвета. Но под солнцем дождем и снегом она вся облезла, покрылась ржавчиной, стала почти черно-коричневой и даже в душные летние дни от него веяло темной прохладой и пугающей мрачностью.
Мне тогда было где то 11-12 лет. Во дворе я всегда играл с старшеклассником-соседом, который был на 4 года старше меня. То есть, я был после 6 класса, а он был после 10-го и переходил на 11 класс.
Даже не знаю зачем он меня с собой таскал. Это был тот самый старшеклассник, который потом в школе на дискотеке вместе с другом пытался меня раздеть догола и выставить перед всеми. Об этом написано в моем блоге № 1.
Так вот цистерна. Одним летом этот старшеклассник начал исчезать в этой цистерне. И потом появлялся оттуда довольный как объевшийся сметаны кот.
Один раз он позвал меня туда. Цистерна была без крышки. Вход был через люк сверху. Когда я заглянул туда оттуда веяло прохладой, сыростью и чем то мрачным. И чем то пахло таким, отчего сразу бросало в дрожь.
А еще там были старые школьные книги. Все дно цистерны было завалено книгами.. Которые от сырости вздулись и давали тот самый возбуждающий запах.
Мы стали листать книги. Там была книга по истории Латинской Америки. Где были картинки из жизни рабов-негров. Глядя на картинки, читая пояснения, мы представляли себе как это было.. Вот идет колонна рабов. Они оборваны и грязны. А вот раба привязали к столбу, это его приготовили для наказания, и надсмотрщик сейчас возьмет в руки хлыст. Также была книга по истории Средних веков, где были сцены суда инквизиции.
Вот тогда то он велел мне сесть в глубине цистерны. При чем книги лежали горкой под люком и ближе к краям цистерны книг почти не было. Когда я сел в глубине цистеня я оказался ниже чем он. Он сидел на самой горке книг и таким образом он сидел выше меня как на троне.
Он сказал что будет меня судить.
Перед этим был старый то ли польский то ли чешский фильм о о средневековье, где женщину судили инквизицией. Он начал поступать также. Начал оглашать мнимый приговор. Обращался к мнимым присяжным и окружающим людям.
Как сейчас помню, сижу я у стены в глубине цистерны в полумраке. А он сидит посередине цистерны на горке книг и свет из открытого люка падает на него сверху и освещает его. Как будто он весь освящен каким то таинственным цветом. Почему то я это очень хорошо запомнил.
Потом он сказал раздеть меня. И так как никого больше не было, он сказал чтобы я сам спустил штаны и сел голой попой на пол. И держал свои руки за спиной.
Я сел обнаженной попой на пол цистерны. Холодный, ржавый, шершавый пол. Очень хорошо помню как я впервые ощутил это чувство прикосновения. И возникло неизвестное мне ранее чувство беззащитности, покорности происходящему и ощущения ожидания чего то непоправимого.
А он сидел на горке книг, держал в руках открытую книгу и изображал из себя судью инквизитора. И говорил словами из фильма:
- Мы здесь собрались, чтобы судить эту женщину.
Так как тот фильм был про женщину – он начал меня судить как женщину.
- Итак! Вот она сидит перед нами голая женщина. Женщина поклянись нам честно отвечать на все вопросы, которые будут тебе заданы.
Так как я тоже смотрел этот фильм, я сделала также как в фильме: покорно опустил голову и сложил руки перед грудью.
Не смея взглянуть на него, я пролепетал обещание.
Он вытянул вперед обычную школьную деревянную линейку, который тоже валялся там же среди книг и поднял мне голову, уперев его в подбородок.
— Я вижу, женщина, ты готова сознаться в своих грехах. Это хорошо. Расскажи нам, как ты насылала порчу на людей.
— Я ничего такого не делала, святой отец! — я очень хорошо помнил этот фильм, все вопросы и ответы.
— Опомнись, женщина — завопил он воздев руки наверх (он очень хорошо играл свою роль), Ты лжешь самому Господу!
— Я говорю правду, святой отец!
— Замолчи, женщина! — он замахал руками, — Я хотел избавить тебя от пыток, но ты сама виновата что тебя сейчас накажут.
Он велел мне лечь на эти разбросанные книги попой вверх и вытянуть руки вперед.
Я покорно лег на разбухшие книги.
Он нанес первый удар линейкой. Я как положено застонал и задергал ногами. Второй удар оказался еще сильнее.
— Говори, женщина, скажешь правду, и мы избавим тебя от пыток.
— Я и говорю правду, я вообще никогда никому не лгала!
— Пятьдесят ударов!
Очень скоро я почувствовал как мои ягодицы начали гореть от ударов линейкой. Я как положено тихо мычал. И пытался уже прикрыться руками. Тогда он связал мне руки за спиной алюминиевой проволокой, валявшейся там же.
Когда он закончил меня стегать линейкой я обмякнув, лежал, уронив в лицо в книги, вдыхая их запах. Я притих и прислушивался к своим ощущениям. Руки затекли, попа горела, ощущалась нудная боль. И было какое то незнакомое раньше чувство радости что все закончилось.
- Сядь на место, женщина!
Я очень долго ворочался пытаясь подняться без помощи рук. Ему было очень смешно это видеть. Я дергал ногами, переворачивался. Было очень больно от проволоки на руках. Я катался и валялся в прямом смысле среди разбросанных книг. При этом мои штаны уже сползли ниже моих колен.
Когда наконец я сел пылающей попой на холодной боль, на меня снизошло блаженство.
Ох!!!!! Это был кайф. Прохладные шершавые стенки цистерны. Прохладная влажность страниц книг.
Я так и сидел в умиротворении со связанными за спиной руками и спущенными до щиколоток штанами и трусами.
Я даже не двинулся с места когда услышал:
- Ну ты посиди тут, женщина. Я схожу пообедаю.
И он ушел.
Свое положение я полностью осознал только когда остался один.
Сидеть связанным со спушенными штанами с выпоротой попой рядом с дорогой было очень. Очень пугающим. Был самый разгар дня. Я только тогда услышал что оказывается за стенками цистерны идет полным ходом жизнь. Проезжали машины. Шли люди совсем рядом и громко что то обсуждали. И каждый раз я весь сжимался от страха разоблачения. Я был весь покрыт мурашками. Не от холода, а от испуга и дрожал от неизвестности.
И чем больше я ждал, тем больше я строил в своем воображении что он не придет. По телевизору мог идти какой то фильм и он запросто мог остатся смотреть ее. Его дома могли запросто поручить работать. Он мог повстречать кого нибудь и уйти с ним играть. Он мог просто не прийти. Просто мог забыть.
Временами я шевелился и только тогда осозновал что каждое мое движение отзывалось шелестом страниц книг, скрипом стен и гудением цистерны. Когда я это осознал, я весь очень сильно покраснел так как очень сильно себе представил какие звуки доносились из цистерны когда меня стегали линейкой.
Спустя какое то время мне стало больно сидеть попой на шершавом ржавом полу цистерны и я переместился как мог и сел на сырые книги. Так я сидел связанными за спиной руками, спущенными штанами и голой попой.
Потом пришли они. Маленькие дети. Их было несколько. Сперва раздались их голоса. Я сразу же вздрогнул так как узнал детей наших соседей. Я чуть сжался и затаился чтобы не дышать.
А они начали стучать по цистерне палками и кидать камни. Им нравился гулкий звук который издавала цистерна после каждого стука. Когда последовал первый удар я чуть не описался от страха. При каждом таком звуке вздрагивал всем телом и судорожно дышал через открытый рот. Они покидали покидали камни. Потом один из этих детей-мальчик забрался на цистерну! Я со страхом вслушивался в каждое его движение. Когда он подошел к люку, я весь отодвинулся как мог вглуб цистерны, слезая с книг, обдирая свою обнаженную кожу о шершавый пол цистерны. И весь скрючился пытаясь стать незаметнее. Но я не отрывал глаз от люка, откуда падал свет. Наверно мои глаза были покрыты ужасом что сейчас произойдет!
Мальчик не стал лезть в цистерну, т.к. был маленьким и не мог бы обратно выбраться. Поэтому он только заглянул в цистерну и заорал в него. Я наверно даже подпрыгнул всем телом от внезапности что он меня увидел и поэтому заорал. Но мальчик просто хотел услышать эхо. Я был весь покрыт потом.
К моему счастью, рядом с цистерной по дороге проехал мотоцикл и дети побежали за ним.
Тут я даже заплакал. Я узнал что значит избавление от страха и какое это облегчение.
Не знаю как долго я еще лежал так скрючившись и плача от жалости к себе.
Когда он пришел, он испугался увидев мои слезы. Развязал мне руки. Взял с меня страшную клятву что я никому не скажу о произошедшем. Погрозил что лицо мое умоет кровью. Это были страшные слова для меня тогда.
И мы ушли. Потом как то через неделю мы еще раз пришли в эту цистерну. Хотели снова судить меня. Я сам даже шел с каким то предвкушением. Я все оглядывался и смотрел по сторонам удивляясь как это люди не видят что меня сейчас голого в цистерне будут стегать линейкой.
Но там какой то идиот устроил туалет и насрал туда.
Мы так больше уже не залезали в цистерну.
Потом после многих лет, уже будучи студентом я также увидел за дворами заброшенную цистерну. От него веяло той же самой притягательной силой. Я залез туда и почувствовал тот самый запах затхлости и сырости. Быстро снял брюки, сел голой попой на шершавый пол и дрочил дрочил дрочил. Было кайфово. Захотелось ползать голым по грязному полу. И получать порку. Быть наказанным.
С тех пор меня очень возбуждают заброшенные здания, подвалы, темные гаражи, где витает запах затхлости и сырости.
Когда я вижу заброшенное здание, подвал, гараж – я всегда стараюсь зайти внутрь, приспустить штаны и прижаться голой попой к холодной шершавой стене.
