Привет!
Один читатель написал мне следующее письмо:
«Расскажи целое нечто про себя... Как не стыдно?! Как стал ТАКИМ, с чего началось, как в детстве этим занимался, с чего и сейчас угораздило таким постыдным делом заниматься? Короче, пиши Объяснительную».
Вот и пишу свою объяснительную.
Если бы этот читатель прочитал мои блоги № 1, 2, 3.. , то у него не возникло бы таких вопросов. Там все подробно написано с какого возраста у меня сперва появились такие мысли, как начались мои похождения по членам и почему я полюбила грубость и жесть бдсм.
Но Объяснительная на это и объяснительная, чтобы написать в кратком изложении все в открытом виде заново.
Ведь не укажешь всем читайте там.
Итак, Объяснительная почему стал таким.
Меня в школе били. Но в школе наверное били всех слабых.
Все началось в детском летнем лагере. В этот детский лагерь поместили всех школьников, старшеклассников и нас младшие классы тоже. Нас постоянно били, отбирали конфеты. Потом старшеклассникам надоело нас бить и они стали заставлять нас драться между собой. Каждую ночь дрались все. Я не умел драться и всегда проигрывал. Потом меня стали заставлять драться с младшими классами и я им тоже проигрывал. И я стал избегать драк. Я даже несколько раз ночевал не в своей кровати. Сразу после отбоя шел якобы в туалет и прятался. У меня было два таких укромных места. Одно в ящике для пожарного песка и второе под заброшенным прицепом.
Один раз ночью когда меня заставили драться (драться это громко сказано, меня попросту избивали двое мальчиков младшего класса), я психанул и посреди ночи убежал из лагеря.
Конечно, меня поймали и вернули на следующий же день. На растерзание мальчишек, которых поругали. Я стал изгоем лагеря.
Было обычным делом стоя на линейке пнуть меня под зад. Самое обидное было, что я не знал кто меня пнул. Вожатые и другие это видели и не обращали внимания.
Однажды старшеклассники заставили меня показать девочкам свой член. Я не хотел. Но меня пинками и подзатыльниками загнали в угол спальни. Все кричали давай, давай. Наши одноклассницы, и особенно старшеклассницы, смеялись и восторженно подначивали. Старались пролезть вперед, чтобы посмотреть получше.
Я стал плохо спать. Просыпался от малейшего шума.
Я даже сейчас помню очень отчетливо как наяву вижу свое сонное тело в том ужасном летнем детском лагере.
Вот я лежу стиснув на груди руки, поджав ноги к груди, и всегда бредил во сне. Мое худенькое тело вздрагивало от малейшего шума и мыслей. Из-за рта с постоянно разбитыми от побоев губами вылетали сиплые вздохи. Я что то бормотал, пытался говорить обрывками неразборчивых слов, всхлипывал. Говорят, я и сейчас во сне бормочу что то скуляще-просящее. Мои выпуклые веки закрытых глаз дрожали как от холода. Мои густые ресницы (которых потом насильно отстригли) слиплись. Мое тело под тонким одеялом покрыто царапинами и синяками. На переносице виднелся кровоподтек от удара.
Но я все же спал, и по его измученному лицу судорожно пробегали отражения кошмаров, которые преследовали мальчика весь день. Каждую минуту мое лицо меняет выражение. То оно застывало в ужасе; то нечеловеческое отчаяние искажало его; то резкие глубокие черты безысходного горя прорезывались вокруг воспаленного рта, брови поднимались домиком и с ресниц катились слёзы; то вдруг зубы начинали яростно скрипеть, лицо делалось злым, беспощадным, кулаки сжимались с такой силой, что ногти впивались в ладони, и глухие, хриплые звуки вылетали из напряжённого горла. А то вдруг я впадал в беспамятство, улыбался жалкой, совсем детской и по-детски беспомощной улыбкой и начинал очень слабо, чуть слышно петь какую-то неразборчивую песенку.
Мой сон был так тяжёл, так глубок, душа его, блуждающая по мукам сновидений, была так далека от тела, что некоторое время он не чувствовал ничего: ни пристальных глаз старшеклассников, сгрудившихся и смотревших на меня сверху, ни яркого света электрического фонарика, в упор освещавшего мое лицо.
Я проснулся когда с меня сдернули одеяло. Меня как будто ударило изнутри, подбросило. Я проснулся, попытался вскочить, но меня толкнули и я сел обратно на кровать. Мои глаза по животному в отчаянном страхе блеснули.
- Стукач!
- Бей его!
- Бей!
- Стойте! Он больше не будет. Да? – спросил меня Максим, старшеклассник, спортсмен, борец-разрядник в тяжелом весе, который всегда особо извращался надо мной и все норовил ударить меня по яйцам. Ему нравилось смотреть, как после его удара я валяюсь на земле и корчусь от боли.
Я до смертельного ужаса боялся его. Когда он ранее доставал меня в школе, я даже хотел лишить себя жизни, лишь не встретить его в коридоре школы. Помню, что даже в своей наивности сделал из пластилина куклу-вуду этого Максима и проткнул ему булавкой глаза.
И вот он стоял передо мной и одним своим видом внушал мне ужас.
- Верно? Ты же хороший? – говорил Макс. — Хороший?
- Д-д-да, - заикаясь, ответил я.
- Правильно, конечно, надо доказать что ты хороший.
- Будешь мне носки мыть, - сказал Макс самодовольно. – Уважаешь меня?
- У-у-у-уважаю. - сказал я.
- А меня уважаешь? – сбоку спросил Игорь, друг Макса.
- Д-д-да – ответил я.
- Ну и правильно делаешь. Так положено. Иначе нельзя! - сказал Макс.
- Пшел за водой! – рявкнул на меня Игорь, замахиваясь кулаком, - Бегом!
Когда я побежал, сзади надо мной смеялись. Эту сцену видела вся спальня мальчиков. Никто, оказывается, не спал.
Скоро я принес большой тазик с водой.
Оказалось, что они действительно не шутили.
Молчаливый Макс кинул в таз горку носков. Не успел я и глазом мигнуть, как в мой таз бросили еще две кучи носков, Это были Игорь и еще один их старшеклассник, по имени Слава.
Я взял мыло. Вода была теплая, из бочки. Все носки лежали толстым слоем на поверхности таза. Заскорузлые, пряные, некоторые засохшие до состояния слипшихся галетов.
Старшеклассники играли в карты. В другом уголке кто то рассказывал страшные истории. Я же сидя на полу у двери мыл чужие носки. На меня старались не смотреть. Наверное, чувствовали что свершается что то постыдное и запретное.
Все рано или поздно кончается. Закончилась и гора пахнущих носков. Когда я вернулся в спальню, развесив носки на веревках, уже собираясь вылить воду из тазика, меня позвали в круг старшеклассников. Они сидели на кроватях. Макс красовался в своей спортивной мастеркой от Адидас. Я же стоял перед ними в трусах-плавках и майке. И инстинктивно прикрывал ладошками свой пах. Потому что когда кто то из них оказывался со мной рядом, всегда следовал удар между ног.
- Помыл?
- Да
- Хорошо помыл?
- Хорошо
- А если проверим?
Я молчал, не зная, что ответить.
- Хочешь так мыть каждый день?
Я помотал головой.
- Не слышу. Хочешь?
- Н-н-н-нет, - я снова стал заикаться.
- Тогда слушай. Что надо делать чтобы носки были чистыми?
Я молчал. Меня кто то сбоку нетерпеливо пнул в бок.
- Отвечай. Быстро!
- Нуу. Надо менять чаще носки.
- Правильно! А что еще?
- Нууу….
- Что еще?
- М-м-м-ыть…
- Чего? Говори громче!
- Мммыть надо.
- Что мыть?
- Н-н-н-оги… - промямлил я.
- Ну наконец то! Вот видишь! Это же так просто!
- Молодец! – кто то пнул меня по ноге. Я даже заулыбался от похвалы.
- Хули стоишь? Бегом за водой!
- Ззззаачем?
- Бля! Не понял! Научите его – лениво сказал Макс и растянулся на койке.
На меня набросились со всех сторон. Я даже не понял от какого толчка или удара я упал на пол. Сразу по привычке скрючился, свернулся калачиком, пытаясь защитить лицо.
Пинки ощущались как то вяло и будто во сне. В спальне все были босыми, поэтому не нанесли сильных ударов. Так. Потоптались пятками. Они тоже это поняли. Макс лежа что то скомандовал и мне начали кричать со всех сторон:
- Ползком! Ползком! Ползи!
Я зажмурив глаза судорожно пытался куда то ползти. Направление мне указывали пинками. Кругом хохотали. К счастью, я заполз под койки. Где меня не могли достать.
Но мою радость быстро прервали. Они раздвинули койки и схватив меня за майку вытащили наружу как котенка за шкирку. Майка при этом порвалась на лямках и свисала бесформенным куском грязной и пыльной ткани на моем худом мальчишеском теле.
Меня снова погнали пинками к тазику, все еще стоящему в двери. Вода в тазике после мытья горы грязных носков была вся черная, вонючая, с какими то пузырями и какой то пеной.
- Ну ты! Понял? Понял или нет?
А я не понимал что от меня хотят. Я лежал на полу возле тазика и недоуменно моргал.
- Бля.
- Дебил!
- Не понимает!
- Наказать!
Надо сказать, что в спальне было около 30 мальчиков. Среди ни половина моих одноклассников. Меня били всего трое. Все остальные просто лежали, сидели, стояли, смотрели как меня бьют. Один мальчик из младшего класса, которого подтягивали к себе старшеклассники, особенно норовил меня истоптать, стремясь заслужить одобрение старших.
Меня подняли за руки и ноги и сунули головой, лицом вниз, в тазик.
Я глухо закричал под водой, глотая вонючую жижу, забился всем телом и вырвался из их рук, упав на пол. Тазик опрокинулся и вода разлилась по полу. Все бросились врассыпную.
Дверь открылась и возникла женщина-директор детского лагеря, сзади него стоял физрук.
- Это кто тут не спит? Кто разлил воду?
Все молчали делали вид что спят. Меня тошнило, я натужно кашлял, пытаясь извергнуть из себя мыльную грязную воду, я пытался встать но поскользнулся по скользкому от мыльной пены полу.
