Глава 8
В одном Эш был прав - какие бы тайные мысли я не лелеяла, мне следовало держать их при себе. Что означало абсолютную покорность этому человеку. Я пришла к этому выводу очень быстро, пока боль во всех частях моего тела стремительно нарастала. Нагрузка на запястья мучительно вытягивала мне руки, и по прошествии первого часа мне казалось, что плечи вот-вот выскочат из суставов. Шея болела от того, что всё время приходилось держать голову прямо... чтобы в нос не попала слюна, вытекавшая из-под кляпа, и чтобы по щекам время от времени могли стекать слёзы. Лодыжки точно так же напрягались под весом моего тела, но боль в них утихла до более-менее терпимой - по сравнению с огнём, обжигавшим мои пятки.
Но все эти мучения были ничем по сравнению с тем, каково приходилось соскам и половым губам под тяжестью жуткого свинцового шара, присоединённого ко всем четырём зажимам. Я видела этот пыточный инструмент под своим животом всякий раз, когда опускала голову... напоминание Эша о том, как глупо не слушаться человека, во власти которого вся твоя жизнь.
Рыдания мои сменились ноющим, хлюпающим звуком. Постепенно я сконцентрировалась на мокром пятне на бетоне, и боль начала утихать. По-настоящему или нет, не знаю. Я пыталась сосредоточиться на этом пятне, не думая больше ни о чём, дабы погрузить себя в сабспейс, где боль утихла бы и где тело перестало бы воспринимать что бы то ни было. Это было нелегко... ничуть не проще, чем освободить разум от всех мыслей. Но в этот раз у меня вроде бы получилось, и я оказалась в странном сумеречном мире, где больше не было Джен Шервуд, и где всё окружавшее сменилось мглой туманных очертаний и чувств. Тишина нарушалась лишь моим прерывистым дыханием вместе с сопением и всхлипываниями, когда я пыталась прочистить себе нос.
Время, и вместе с ним мои мысли, остановилось, когда стальная дверь наконец распахнулась снова и Эш вернулся, чтобы увидеть среди комнаты очертания моего повисшего на верёвках тела.
Возврат всех внешних раздражителей снова швырнул меня в реальность почти с ощутимым толчком - вроде тех странных спазмов мышц, которые случаются, когда ты почти уснула. От этого боль захлестнула меня снова, и я поняла, что вернуться обратно в сабспейс уже не могу. Я жалобно вскрикнула, застонав и снова начав истекать слюной.
- Ну, как мы себя чувствуем, Джен?
Стон вместо ответа.
- Усвоили урок?
Беспомощные кивки.
Стоя рядом со мной, он поднял ногу и носком ботинка качнул свинцовый груз, висевший под моим животом. Стоны мои вознеслись на октаву выше, когда новая боль рванула мои истерзанные соски и влагалище. За этим последовало лёгкое прикосновение к моим исхлёстанным пяткам. Я дёрнулась и попыталась шевельнуться в своих верёвках, но все мои конечности были растянуты настолько, что моё тело лишь легонечко дрогнуло.
- Теперь я на тринадцать с половиной тысяч богаче, и у твоей машины теперь новый хозяин, - сказал он, рисуясь. - По-моему, жизнь прекрасна.
После этого он снял свинцовый шар, и на мгновение я ожила - завыв сквозь резиновый шар во рту, когда в измученные соски снова хлынула кровь. Он спустил на пол мои ноги, но они болели так, что я едва могла на них удержаться. Лодыжки по-прежнему были скованы вместе, и, отстегнув мои руки, он снова сковал их вместе у меня за спиной. Голова у меня кружилась, и я была неспособна ни на какое сопротивление. Он взял меня на руки, отнёс на кровать и бросил на неё, вытащив после этого кляп у меня изо рта. Затем я снова очутилась во тьме, когда захлопнулась дверь - со звуком, который, как я уже понимала, будет преследовать меня в ночных кошмарах до конца моих дней.
* * *
Прошло несколько часов, прежде чем он вернулся накормить меня - на этот раз чем-то вроде густой подливки. Это была первая горячая пища, которую я получила за время моего плена, и она, вынуждена признаться, оказалась довольно вкусной. Подозреваю, это был просто готовый баночный продукт, но я и не думала жаловаться, пока он кормил меня, сидя рядом на кровати. Было видно, что он в прекрасном настроении. Он показал мне чек, полученный от продажи машины, и болтал о деталях сделки, но я молчала. Я старалась не глядеть на него, не доверяя самой себе и ужасаясь при одной лишь мысли о том, что будет, если тон моего голоса будет истолкован неверно.
Окончив кормить меня, он встал и прошёлся вдоль комнаты.
- Аукцион по продаже дома назначен на следующую неделю, Джен. Вдруг тебе интересно. Риэлторы в один голос уверяют, что к нему проявлен большой интерес. Они сейчас проводят рекламную кампанию. Дадут в воскресные газеты красочные фотографии, выпустят листовки. Думаю, возьмём за него хорошую цену. - Он остановился и, повернувшись, посмотрел на меня. - То есть, я возьму хорошую цену, - ухмыльнулся он. - Насчёт тебя у меня нет никаких сомнений, Джен - ты явно меняешь мою жизнь. К лучшему, прошу заметить, - добавил он и хохотнул. - Однако, кое-какую составляющую этой жизни мы до сих пор не обсудили, правда?
Я знала, что будет дальше.
- Мы обговорили условия наших отношений, Джен. Теперь ты знаешь своё место в рамках этого мира - по крайней мере, я на это надеюсь. Так?
- Да, сэр, - выдавила я, не поднимая глаз.
- Очень на это надеюсь. Мне бы не хотелось утруждать себя очередной трёпкой вроде той, что была сегодня утром... Меня бы очень огорчил тот факт, что я снова потерпел неудачу. Все наказания, которые ты претерпела до этого, покажутся песчинкой по сравнению с тем, что будет, если мне придётся начать всё сначала. Ты хорошо меня понимаешь, Джен?
- Да, сэр.
- Точно?
- Да, сэр.
- Хорошо. Ложись обратно на кровать.
Я подчинилась, подложив под себя скованные руки. Он подтянул меня по-прежнему скованными ногами к изножью кровати, после чего отошёл к шкафу возле двери. Оттуда он извлёк несколько мотков верёвки и рулон серебристой липкой ленты. При виде последнего я мысленно застонала - воспоминания о первых часах моих мучений ещё не изгладились у меня из памяти. Равно как и другие, о которых я никогда бы не могла даже помыслить.
Он снял браслет с моей правой лодыжки, после чего плотно примотал её лентой к моему правому бедру. Такая же участь ждала и левую лодыжку. , Лёжа так, коленями в разные стороны, я осознала, насколько беззащитной становлюсь. Очевидно, именно это и было целью Эша, так как один из отрезков верёвки он пропустил мне под правой коленкой и привязал оба конца к правому боку кровати. Через несколько мгновений я стала ещё беззащитнее, когда та же участь постигла мою правую ногу, и я лежала там в страхе, развёрнутая напоказ.
Его руки возились с третьей верёвкой, закрепляя её на браслетах скованных подо мной рук, после чего он с силой притянул их к изножью кровати. Мне оставалось лишь сдвинуться вслед за ними, разведя связанные ноги и бёдра ещё шире, и в его намерениях после этого не осталось уже никаких сомнений.
Эш снова отошёл к шкафу. Я задышала чаще, и, когда он вернулся со шлёпалкой и хлыстом, помимо своей воли мелко задрожала. Стоя рядом с кроватью, он смотрел на меня. Я не осмеливалась заговорить и умоляла его взглядом, в котором уже закипали слёзы жалости к самой себе. Я содрогнулась в первых рыданиях.
- Ты, наверно, уже поняла, Джен, что сейчас с тобой произойдёт. Если будешь делать всё, как я говорю, то будет не так уж и плохо.
Он протянул мне хлыст. К толстой кожаной рукояти крепился хвост около метра длиной, обвитый вокруг рукояти. Он держал его перед моим лицом.
- Лижи его! Вот так, умница. Теперь целуй!
Я повиновалась. Сильно пахло кожей и потом.
- Теперь открой рот...
Рукоять грубо втиснули мне в зубы. Непроизвольно я издала какой-то звук.
- Если отпустишь, почувствуешь его на себе. Не обольщайся.
Его голос внезапно посуровел, говоря медленно и размеренно.
- А сейчас мы познаем друг друга ближе, Джен. В библейском смысле.
Я знала, что рано или поздно это произойдёт, но всё равно испытала шок. Несмотря на все перенесённые мною пытки и унижения, несмотря на пробки и затычки в моих отверстиях, несмотря на зажимы, несмотря на порку моих половых органов, это была кульминация... похититель Джен Шервуд собирался её изнасиловать.
Я закрыла глаза, и из-под зажмуренных век по моим вискам потекли слёзы. Мне казалось, что я уже успела к этому приготовиться, но я ошибалась. Я знала, что Эш не остановится на том, что просто ограбит меня - хотя это железо он явно хотел ковать, пока горячо. Секс был неизбежен, но подсознательно я, видимо, надеялась, что этого не произойдёт - за что теперь и расплачивалась. Наши встречи с Грэмом, в его сиднейской берлоге, безумно возбуждали и стимулировали меня... не считая той, последней ночи.
Теперешнее же было просто продолжением того кошмара. Однако, рассудила я, мне уже вряд ли будет хуже. Я смирилась с тем, что должно сейчас произойти... по крайней мере, это было лучше побоев. Я решила обратить эту ситуацию себе на пользу... обратить свою злость в желание отомстить. Этот акт насилия надо мной лишь увеличил счёт, по которому Эшу предстояло заплатить. Однажды, когда настанет время, когда появится такая возможность...
Я думала, что он войдёт в меня, но неожиданно на мою правую ягодицу со смачным звуком опустилась шлёпалка. Я задохнулась, едва не выронив хлыст из зубов. Затем боль обожгла вторую ягодицу. Шесть раз по каждой ягодице, потом ещё шесть раз по внутренней стороне бёдер. К тому времени я уже снова выла, заходясь в рыданиях - хлыст у меня в зубах глушил меня не так эффективно, как кляп, но такой цели, видимо, и не ставилось. Три финальных удара легли мне прямо на влагалище, и от жуткой боли между ног я впилась зубами в рукоять хлыста, корчась изо всех сил.
Град ударов прекратился, оставив меня всхлипывать лёжа. Я не смела открыть глаз, боясь увидеть очередной готовящийся для меня ужас. От побоев и неожиданной боли я совершенно забыла о сексуальном проникновении и снова оказалась к нему неготова. Я всё ещё задыхалась, желая лишь унять боль, когда его пальцы скользнули внутрь меня.
