Эту сказку я посвящаю очень красивой девушке, Сусанне. У нее большие агатовые глаза.
М.Л.
Трехпалубное пассажирское судно с экзотическим названием "Прозерпина", плавно покачиваясь на волнах, шло по Волге курсом из Астрахани в Москву.
Вечерний туман опустился на реку. Капитан лайнера, проверив навигационные приборы, щелкнул тумблером и отдал приказ экипажу сбавить ход судна и включить бортовые огни.
Дверь капитанской рубки неожиданно открылась, и в нее, пошатываясь, ввалился боцман.
- Привет, старина! - бесцеремонно бросил он. - Я вот решил поболтать с тобой о жизни нашей грешной. - Боцман хрипло рассмеялся.
- Мы еще с тобой поговорим, - отрезал капитан. - Это, во-первых. Во-вторых, как ты смеешь шляться по судну в таком виде! И, в-третьих, немедленно выйди вон! Не то я сам вышвырну тебя. - Капитан отвернулся от боцмана, явно давая понять, что разговор окончен.
- Слу-ша-юсь, - пропел боцман, прожигая глазами капитанскую спину.
Он, как краб, выбрался из рубки, сплюнул и, вглядываясь в мокрую пелену, процедил:
- За шестерку меня держит, падла. Поговорим? Ну конечно, поговорим: всему свое время.
* * *
В салоне для отдыха находилось двое: представительного вида мужчина, возрастом за сорок, и молодой человек, которому можно было дать лет двадцать пять. Мешки под глазами, бледное лицо говорили о том, что парень серьезно болен.
Мужчина внимательно посмотрел на молодого человека и мягко обратился к нему:
- Простите за бестактность, но вам, кажется, не совсем хорошо. Быть может, я могу вам чем-либо помочь? Видите ли, я врач.
По характеру врач был человеком достаточно замкнутым. Он сам удивился своим словам, они вырвались как-то спонтанно.
Что же касается юноши, он легко, без колебаний ответил на вопрос незнакомца. В его голосе прозвучал сарказм:
- Вот как! Врач? Чем же вы можете мне помочь? Перед вами сидит законченный наркоман. Перед вами сидит покойник.
Юноша отвернул лицо от доктора.
- Тремор рук, нездоровый цвет лица - все говорит о том, что вы правы. Я бы даже сказал, что у вас все признаки полинаркомании. Но не стоит отчаиваться, не стоит говорить о себе такие фатальные слова, - ответил доктор.
Юноша прикрыл ладонью глаза и произнес следующее:
- Я не думаю, что вы или кто-либо другой сможет мне помочь. Возможно потому, что я сам этого не хочу. Однако чувствую я себя действительно ужасно. Запас морфия истекает с каждым днем. Навряд ли его хватит до конца нашего путешествия.
В словах юноши чувствовалась безнадежность.
- Первое, что я посоветовал бы вам, это сойти в крупном порту и обратиться в больницу. Но ведь вы так не поступите? - спросил врач.
Юноша отрицательно покачал головой:
- Нет, нет. Это судьба, понимаете, моя судьба.
Доктор пожал плечами.
- Морфина, к сожалению, у меня нет. Единственное, что я могу вам предложить в этом случае, это пару таблеток амитала, которые хотя бы немного снимут абстинентный синдром.
Доктор протянул юноше таблетки. Молодой человек поблагодарил своего нового знакомого и, не раздумывая, отправил таблетки в рот.
- Господи, ведь они горькие, - воскликнул врач. - Вы бы хоть запили чем.
- Не стоит, - отозвался юноша, глотая их. - Я, знаете, никогда ничего не запиваю. И потом, вовсе они не горькие - горька жизнь. Нет, нет, она даже страшна, ужасна! - добавил он.
- Чезаре Павезе сказал, - отозвался врач, - что жизнь не легка и не тяжела: она просто оригинальна.
- Ну и идиот же этот ваш Павезе. Жизнь ужасна и изобретательна в своих ужасах.
Оба пассажира закурили. Таблетки, казалось, начали оказывать на молодого человека свое действие. После некоторой паузы юноша неожиданно спросил:
- Скажите, доктор, вам приходилось в жизни сталкиваться с чем-то иррациональным, непонятным, потусторонним?
- Ну как вам сказать? Область трансцендентального и оккультного всегда привлекала мое внимание, я даже побывал в некоторых странах Востока, но, к сожалению, не увидел там ничего сверхъестественного и таинственного. Может быть, вам посчастливилось более моего, и загадочный мир приоткрыл вам свою невидимую завесу. Сделайте одолжение, расскажите, что довелось видеть вам. И потом, мне кажется, какая-то тяжесть лежит у вас на душе, хотя, может быть, это и не так?
- А вы молодец, - сказал юноша. - Ваша проницательность мне симпатична. Жаль, что вы не священнослужитель.
- К сожаленью, нет, - улыбнулся врач, - но я готов всем сердцем выслушать вас.
- Тогда вам придется выслушать мой рассказ, - ответил юноша. - Скажите, вы слышали что-нибудь об острове Лофофора?
Доктор отрицательно покачал головой.
ЧАСТЬ I
Два года назад я с отцом жил на острове Аклонд (Багамского архипелага). В этом нет ничего необычного. Мой отец родом из Аргентины, я тоже родился там. Моя мать была русской. После ее смерти мы с отцом отправились на острова. Я прилично владел двумя языками: португальским и английским.
Что делал на Аклонде мой отец, меня мало интересовало: у него вечно были какие-то дела, связанные с его фирмой. Мы жили в двухэтажном коттедже, жизнь моя была похожа на какой-то хаотический сон. Меня повсюду терзала необъяснимая тоска - этот извечный экзистенциальный стержень, который я ощущал еще с детства. Ничем не интересующийся, подавленный и замкнутый, я прожил на острове полтора месяца, и тоска моя превратилась в нечто изнуряющее и фатальное. Я не находил себе места. И вот в одно солнечное утро, ни в чем не отдавая себе отчета, я взял прогулочный катер и отчалил от берега в голубую пучину моря. Если бы меня спросили тогда, куда я собираюсь плыть, вряд ли бы я мог что-либо ответить.
Я дал полный ход мотору и отдал свою судьбу в руки атлантической стихии. Мой катер с ревом разрезал лазурные волны, а я был счастлив и не думал ни о каких последствиях. Неожиданно я вспомнил, что забыл дома компас. Если бы я знал, как он мне пригодится! Я летел на своем катере вперед, в неизвестность.
Вскоре здравый смысл начал возвращаться ко мне, потому как катер основательно сбавил ход: видимо кончалось горючее. Я взглянул на часы: они показывали без трех минут два. Я мысленно вычислил, что плыл по океану около трех часов. Куда я заплыл и каким образом вернусь обратно?
Вдруг я заметил вдалеке полоску земли. Горючего как раз хватило, чтобы добраться до берега, и я бросил якорь. Очутился я на незнакомом мне берегу и тут же почувствовал себя беззащитным ребенком. "Почему я не захватил с собой оружие?" - пронеслось у меня в голове. Вокруг меня сгрудились угрюмые скалы, которые смотрели на меня враждебно и настороженно. Их почти отвесные склоны были испещрены какими-то непонятными знаками. Я даже не успел испугаться, когда мне на плечо легко, как крыло чайки, легла рука. Я резко обернулся и увидел перед собой девушку.
Она была невысокого роста, округлые линии бедер подчеркивали узкую талию. У нее были стройные, едва полноватые ноги, покрытые мягким загаром. На узком лице, обрамленном каштановыми волосами, выделялись огромные агатовые глаза; яркие, красиво очерченные губы придавали особенный эффект лицу незнакомки. Она была одета в короткую узкую юбку и тонкую белую майку. На вид ей было лет девятнадцать-двадцать. Я был весьма удивлен, что встретил в этих странных местах такую интересную девушку.
Прочитав на моем лице смятение, она улыбнулась и первая заговорила со мной на английском языке. Ее голос звучал завораживающе спокойно.
И я, почувствовав облегченье, начал отвечать на ее вопросы. Мы говорили о разных пустяках, припомнить которые я уже не в силах, но мы как-то сразу нашли общий язык, и это сблизило нас. Мы шли вглубь острова; она, сжав мою руку своими тоненькими пальцами, сказала мне, что нисколько не удивлена моему появлению на острове.
- Видишь? - указала она мне на почти отвесную скалу. - Это скала жизни. Я часто бываю на ее вершине: все время жду, всматриваюсь в море.
- Ждешь кого?.. - удивленно осведомился я, все еще находясь в каком-то трансе.
- Не знаю, - девушка наклонила голову, потом она вновь посмотрела на меня. Глаза ее улыбались.
- Теперь ты здесь... Ты со мной...
Через мгновение она была уже в моих объятьях, а ее губы приблизились к моим. Крепко сжимая ее узкую талию, я целовал ее шею, плечи, мои руки скользнули вниз и сжали ее бедра.
Хотя в те мгновения все расплывалось у меня перед глазами, я отметил одну особенность: во время наших ласк глаза девушки не были прикрыты, они нежно и пристально смотрели на меня. Неожиданно я вздрогнул, почувствовав у себя за спиной чей-то взгляд. Я ослабил объятья и повернул голову. То, что я увидел, сразу отрезвило меня, и дрожь прошла по всему моему телу.
Шагах в двадцати от нас сидел старик-туземец в набедренной повязке, держа наперевес винтовку. У него было заостренное лицо, как бы высеченное из камня, а бронзовая кожа в морщинах была покрыта какими-то язвами.
Девушка, увидев мое смущение, махнула старику рукой и крикнула:
- Все в порядке! Этот молодой человек - мой друг, а значит, и твой.
Потом она улыбнулась мне:
- Не бойся его, это мой телохранитель, он живет со мной на острове вот уже больше года и доставляет мне с материка все необходимое.
Я проводил взглядом человекообразное существо и, повернувшись к девушке, сказал:
- Я счастлив встретить тебя здесь; однако, кто ты, откуда? Назови мне хотя бы свое имя. Что касается меня самого, то я попал сюда случайно, просто уплыл на своем катере с острова Аклонд, где оставил отца. И теперь я встретил тебя. Наверное, это случайность.
- Нет, - ответила девушка. - Остров, на котором мы находимся, называется Лофофора. Довольно странное название... Ты можешь ничего не рассказывать о себе. Возможно, я знаю тебя лучше, чем ты сам.
- Допустим. Но я совершенно не знаю тебя.
Девушка начала рассказывать о себе. Голос ее слегка дрожал:
- Мой отец - крупный бостонский промышленник черного бизнеса, у нас по всей Америке были свои загородные виллы. Отец всегда ходил по лезвию ножа, получая или отправляя свой товар в тот или иной уголок земного шара. Помню, когда мне было шестнадцать лет, я увлеклась секоналом и попала в наркологическую лечебницу. Из всех моих слуг я обязана жизнью Тину - туземцу, которого ты видел. Несколько раз он вынимал меня из петли. До такого душевного состояния я тогда дошла. Да и у Тина дела были плохи: у него стали проявляться симптомы серьезного кожного заболевания.
