"Прозерпине" оставалась еще одна ночь пути, прежде чем боцмана поместят в ближайшую психиатрическую лечебницу.

Доктор склонился над больным, его мучили сомнения. Что это: paranoia или delirium tremens? Успокаивало то, что боцман не проявлял признаков агрессивности.

Быстро опускались сумерки, и все живое попряталось по своим каютам.

Юноша спускался на камбуз к поварихе. Он шел, пошатываясь, с остекленевшими глазами.

- Вы погубили, довели меня. За что? - бормотал он. - Я даже не поцеловал ни одной женщины. А теперь... Да будьте вы прокляты, твари! Убейте, сожрите меня - теперь я уже ничего не боюсь.

Он открыл незапертую дверь камбуза, где на кушетке, раскинув ноги, валялась пьяная кухарка. Огненное вожделение нахлынуло на юношу, и, помимо своей воли, он стал нервно расстегивать лифчик, обнажая огромные груди кухарки. Он встрепенулся, когда тяжелая рука обхватила его шею. Все произошло быстро. Он скинул с себя одежду и, как в бреду, задрал ее платье, оголив невероятно жирные ляжки. И тогда весь его организм наполнился бушующей черной энергией. Он со звериной силой рванул на себя треснувшие по швам трусы женщины и всем телом навалился, утонув в чем-то огромном и дрожащем. Он стал яростно овладевать кухаркой. Ее поросячьи глазки закатились, и она судорожно прижала его к себе. Когда звериное удовольствие достигло апогея, он инстинктивно взглянул в ее глаза, но, вместо узеньких плотоядных щелочек, он увидел огромные агатовые глаза принцессы с острова Лофофора.

Это было третьим знамением мстительных духов.

Тогда юноша с воплем сцепил свои руки на жирной шее кухарки.

- Я убью тебя, свинья! - рычал он. - Ты хотела получить меня и мою жизнь, но и ты сама умрешь, толстая мразь!

- Ах ты, щенок! - взвыла женщина и легко сбросила его с себя. Он ударился головой о плиту и на какое-то время потерял сознание. Придя в себя, он заметил в руках у разъяренной женщины длинный блестящий нож.

- Убей! Убей меня, жирная сука, и знай, что я всю жизнь любил только одну женщину.

Он резко вскочил на ноги и попробовал рукой отбить у кухарки нож. Но та перехватила его руку своей левой рукой, а правой изо всех сил полоснула ножом по его сонной артерии.

В людей, появившихся в этот миг на пороге камбуза, ударил фонтан алой крови.

- Все кончено, - сказал доктор, мигом оценив кровавую ситуацию. - Скорее поместите ее в изолятор. Снимите с боцмана вязки и зафиксируйте эту даму: она более опасна!

Кухарку толкнули в изолятор и положили на койку, где только что лежал боцман. Ее крепко связали по рукам и ногам. Женщина хрипела, материлась и плакала.

Боцман сидел рядом с ней и, хихикая как ребенок, показывал на нее пальцем. Потом он встал и медленно вышел из изолятора. Никто в суматохе не обратил на это внимания.

* * *

Капитан почувствовал, что на корабле снова произошло что-то серьезное.

- Сходи, посмотри, что там внизу, - бросил он сквозь зубы своему помощнику.

Тот быстро выскользнул из рубки, не заметив притаившейся горбатой тени боцмана, который, выждав некоторое время, бесшумно вполз в капитанскую рубку.

Боцман стоял за спиной ничего не подозревавшего капитана, глаза его горели безумием, а в руке он сжимал тяжелый пожарный топорик.

- Простись со своей жизнью, червяк! - расслышал капитан за своими плечами голос боцмана. Он резко обернулся, но было поздно: безумец с треском погрузил лезвие топора в череп капитана. Последний даже не успел вскрикнуть и, обливаясь кровью, как подкошенный, рухнул к ногам боцмана.

- Машинное отделение! - рявкнул боцман. - Дать полный ход!

Матросы, работавшие в машинном отделении, ничего не сообразив, так и сделали.

Толчок свалил многих пассажиров с ног. Лайнер на полном ходу вошел в опустившийся на реку непроглядный мокрый туман.

Пассажиры "Прозерпины" остолбенели, когда вместе с веселой музыкой вырвался из всех громкоговорителей хриплый голос боцмана.

- Леди и джентльмены! Прошу вас сохранять полное спокойствие, - на фоне бодрящей музыки голос безумца звучал особенно жутко.

Это говорю вам я, мертвый капитан! Слушайте последнюю команду мертвеца! Наш ковчег идет прямо в горло дьявола!

После короткой паузы боцман дико расхохотался:

- Если среди вас, господа, имеются женщины и дети, пусть они немедленно покинут наше судно. Пожелаем им счастливого плавания.

На палубе послышались крики. Радист, бледный и взволнованный, трясущейся рукой посылал в ночную бездну сигналы "SOS".

Внимание, любое использование данного произведения в любой форме без уведомления автора запрещено