- Миша, вот то, что мы видели, это вот так всегда? Это так бесстыдно? От этого совсем с ума сходят? Мне… нам… женщинам только подставиться, чтобы он втыкнул? – она аж захлебнулась, хлюпнула горлом от волнения, - А в книгах пишут про любовь… И это все ложь?
Она под конец чуть не кричала. Я выставил руку, успокаивая: «Тихо, тихо!» Потом открыл минералку, налил ей пол стакана, дал выпить, чтобы успокоилась. И, поставив стакан на столик, сказал: «Вы ведь хотели посмотреть? Вы сами просили. И, как? Мужчины и женщины занимаются сексом и получают от этого удовольствие. Со стороны, - не эстетично, грубо. Правда? Только это совсем не вся правда. Вы ведь еще не видели многого. Как, например, делают аборт. И как женщина рожает ребенка. Как его прямо изнутри достают, вытаскивают в крови и слизи. И любовь, про которую пишут в книгах, и удовольствие от секса, — это такая приманка Природы, чтобы потом дети рождались».
У девочек глаза стали по полтиннику. Они еще просто не поняли, точнее не могли принять всё сразу. Но видно, что испугались.
А я продолжил, совсем изменив тон на такой добрый-добрый. Самый близкий друг и Дед Мороз в одном лице: «Только скажите, девочки, у вас ведь есть мамы. И каждая мама вас когда-то родила. И подумайте, как ваша мама вас теперь любит. То, что вы видели – это только маленькая часть картинки. То, что вы читали в книгах про любовь – это другая часть картинки. Любовь мамы – это еще одна часть. А все вместе – это жизнь»
Это, конечно, не я такие умные слова придумал. Заглянул в Энциклопедию. Гениальная книга!
Потом спросила Зайка: «Миша, мы, когда смотрели… мы как будто пьяные были. Как будто это нас там… И потом долго отмывались… И еще…» Тут она смутилась, покраснела, и так и не закончила фразу.
Я опять стал из себя профессора изображать: «Ну да, это нормально. Это девочки, химия нашего организма. У нас так все устроено: мозг принимает сигналы от глаз и сообщает надпочечникам, там образуются особые вещества, - гормоны, они как алкоголь действуют. Поэтому в книгах пишут, что любовь опьяняет. И это правда. Обыкновенный поцелуй, если вы его воспринимаете не как прикосновение кожи к коже, а как знак любви, передаёт сигнал в мозг. А мозг, как я уже сказал, в надпочечники. При этом давление поднимается, пульс учащается. Вам приятно, радостно на душе. И это только от поцелуя. А если дело зашло дальше, то гормонов еще больше. Вы думаете, зачем это повторяют снова и снова? Удовольствие получают, кайф ловят. И мочеполовая система выделает особую слизь. И в трусиках влажно. А у мальчиков еще кровь приливает к этому самому месту… Но я вам лучше покажу»
И я достал Энциклопедию и раскрыл на закладке. А там отличные картинки. Не настолько натуральные, чтобы сойти за порнографию, но наглядно демонстрирующие часть процесса. Я и сам в процессе объяснения возбудился, и девчонок раздразнил. Так, что, думаю, если бы они были не вдвоём, а поодиночке, любую мог бы раздеть, уложить и начать... То есть просто поиметь. Они были как кролик под взглядом змеи. А мудрая змея, как вы поняли, это я и есть. И я резко захлопнул книжку, обрывая гипноз. Потому что ни к чему это бы все равно не привело. Конечно, я в душе хотел их. Очень хотел, причем обеих. И понимал, что к добру это не приведет. Таня и Зайка, хоть и из «элиты», но были воспитаны достаточно строго, без вольностей и распущенности. Потому, собственно, дорвавшись до лакомого, чуть с резьбы не срывались. И, будь на моем месте кто-то вроде моего братца Гриши, уже наверняка стали бы они женщинами. А я их лишь мягко подводил к следующим шагам. Потому что я хотел не «поиметь», а другого. Чтобы каждый шаг к близости был как праздник.
Я хотел праздника. Как получилось с Инной. Кстати, то, что случилось с Ингой на нудистском пляже, было совсем не праздником, а техническим процессом. И вот такого я не хотел.
Я встал, отодвинул табуретку, и понизив голос сказал: «А теперь, девочки, идите. Я, всё-таки, тоже не железный». Чуть приобняв, поднял каждую из них с кровати, провел пальцами по щеке и подтолкнул к выходу. Закрыл за ними дверь на замок, и повалился прямо на пол, мечтательно улыбаясь.
Во мне вихрем кружились нежность и вожделение. Чего хотелось больше сказать не могу. И так бы, наверно, и помер, как буриданов осел, не зная, что делать дальше: кого из них выбрать, и до какой стадии дойти. Вообще-то в воспаленных мечтах я уже целовал и прижимал к себе два девичьих тела.
И я, на грани сна, ласкал их везде руками и губами, и, наконец, разразился мощнейшим выбросом, содрогаясь в оргазме еще минуты три. Зато отстирывать потом пришлось и трусы, и шорты, и майку.
А вечером мы смотрели кино. Я сидел между Зайкой и Таней, держал обеих девочек за руки, и переживал. Потому что фильм, который мы смотрели, назывался «За двумя зайцами» Мне было то кисло, то сладко. Я ощущал всем телом нежность девичьей кожи, тепло тел, их переживания. И сам переживал убогость личности главного героя, сравнивая его потуги сватовства с моими собственными ухаживаниями и мечтами. Фильм закончился перед самым отбоем. И я, чувствуя некоторую растерянность, сделал то, что и должен был: взял полотенце, надел утяжеление и побежал к морю. Пробежка как-то успокоила воображение, и проблемы стали уже не проблемами, а просто текущими вопросами. Я пробежал вдоль полосы прибоя до культурного пляжа профсоюзного санатория, потом обратно до сетки спортивного лагеря. Видел, как последняя группа спортсменов собрала свой инвентарь в «Пирожок» Радика, и побежала с пляжа вслед за тарахтящим Москвичом.
Сам я разделся под грибком, и полез купаться. Далеко за буйки я все же побаивался заплывать. Мне папа рассказывал, как легко «сухопутной крысе» обмануться ночью в море, путая звёзды и береговые огни. А когда вернулся к одежде, обнаружил под грибком своих подружек. Я так расслабился после бега и купания, что даже не заволновался, услышав ехидный голосок Зайки: «И женился Ихтиандр на дочке Морского царя, совершил революцию, и организовал Первую Подводную Социалистическую республику» Я, естественно, продолжил: «И жена его, рыба-пила стала Председателем женсовета и пилила его по вечерам за невыполнение плана по производству современных купальников» Таня весело рассмеялась. Я протер тело и волосы полотенцем, надел майку и спросил: «Девочки, ну мне мои килограммы растрясать надо. А вы почему не спите?» Ответила Зайка: «А нам, Мишенька, как-то не по себе, когда ты убегаешь от нас незнамо куда. Нам как-то спокойнее, когда ты рядом». Причем, сказано это было ну очень особым тоном. И сама Зайка при этом встала с песка и меня приобняла. А с другой стороны меня обняла Таня.
У меня сбилось дыхание. Что-то сжало горло, так, что и звука не вытолкнешь. Заодно и всякие мысли из мозгов вышибло. И вообще голова стала пустой и лёгкой. Я обнял обеих. Обнял, прижал к себе. Мы соприкоснулись щеками. Потом я их как-то целовал. Кого куда: в щечку, в лобик, в ушко. Кажется, я даже бормотал что-то вроде «Спасибо!» Не уверен. Чувства, которые меня переполняли, были то ли восторгом, то ли печалью. Вообще-то одна мысль в голове прокручивалась: «Научил на свою голову, профессор кислых щей».
Уже позже я представил себе эту картину: две тоненькие девочки, и прижавший их к себе квадратный толстяк. Ну, спустя какое-то время чувства как бы схлынули. Я, кажется, ни одну из девочек в губы не поцеловал. Ну разве что вскользь. Я сказал: «Так, у меня все в порядке. У вас, надеюсь, тоже. У нас у всех всё в порядке. Купаться хотите?» Они не хотели. Тогда я решил, что оставаться на берегу дальше – неправильно. Мало ли как их или меня еще перемкнет. Я взял свои вещи, и мы потопали к лагерю. Уже на подходе к нашей веранде меня как молнией ударило, что если я сейчас их позову с собой в комнатку, то они обе пойдут. Пойдут, и все у нас будет. Меня аж затрясло от желания. И еще – от страха. Потому что это было очень неправильно. Я сказал: «Спокойной ночи, девочки! Спите спокойно! Больше сегодня ничего не случится» Зашел в свою комнатку, расстелил одеяла и закрыл дверь на замок. Ночью мне снились эротические сны, и утром пришлось отстирывать трусы.
К предупреждению Ивана Ивановича насчет отдыхающих я отнесся очень серьёзно. Дело в том, что в младших четырех отрядах вожатые – девушки. В прошлое воскресенье со стороны санатория (а именно там малышня и возится на песке) появились молодые парни, и, видно хотели шороха навести. Но физрук их заранее приметил, и пошел на них с большим обрезком трубы в руках. И они быстренько смылись. Ну, так это же физрук! Без малого два метра роста, шириной с холодильник, бородатый и шерстистый. А я могу только на звиздюли нарваться. Оно мне надо? Но зато я немало книжек прочитал, в том числе детективов. А читал внимательно, в воображении проигрывая сюжет. Поэтому утречком, еще до завтрака, надел я брюки и белую рубашку, а на голову красную пилотку-испанку. И по верхней дороге дошел до проходной санатория. А там дедок сидит из ВОХР и бдит. Я к нему подошел, отсалютовал по-пионерски, и почти по-военному обратился: «Разрешите доложить, товарищ охранник?» Дедок несколько удивился, но благожелательно кивнул: «Докладывай!» И я доложил: «Я помощник физрука пионерского лагеря «Днепр». Мы с ребятами контролируем территорию. И вот вчера вечером возле забора нашего лагеря собралась группа подозрительных личностей. Один из ребят, он самый шустрый, подкрался к ним поближе, и слышал как они сговаривались на следующий день, то есть сегодня, проникнуть через пляж на вашу территорию и обнести, то есть, извините, обворовать ваших отдыхающих. У нас сейчас ни директора, ни физрука на месте нет. Я бы в милицию сообщил, только кто ж детям поверит? Да и темно уже было, так что никого опознать я бы не смог. А мелкие тем более. Так что я Вас на всякий случай предупреждаю, а вы своих отдыхающих предупредите! Доложил Михаил Слуцкий!»
И я еще раз отсалютовал и убежал.
