14 Медицинская практика. 18-21 июня. Зина

Западный ветер или еще что, пригнали с запада тяжелые серые тучи, а к побережью еще и холодную воду. Дождь то срывался с небес быстрым ливнем, то сеялся мелкой моросью. Попытка искупаться в море расстроила еще больше. А еще Иван Иванович почти перестал ночами пропадать у своей Валентины. Почему – он мне не докладывал. Это был не просто облом. Это, можно сказать, была катастрофа. Девочки выходили из своей палаты, кутаясь в одеяла, тоскливо смотрели то на меня, читающего Энциклопедию, то на физрука, читающего старые журналы «Спорт», принесенные из библиотеки,

и убирались обратно.

В среду тучи почти рассосались, и Иван Иванович, побегав по службам, сказал, что едет в Евпаторию и вернется завтра к обеду. Кино в открытом кинотеатре во время дождя нам не показывали, и не знали, какой фильм теперь нам привезут. Но ведь главное, что комнатка на ночь моя! Так что я смотрел вперед с оптимизмом. И тут же поделился своим оптимизмом с Зайкой и Таней, вышедшими понаблюдать за погодой. Таня покраснела и сказала: «Ой, а я не могу. У меня как раз эти дни» Я чуть не ляпнул из анекдота: «Тогда зайца вычеркиваю». Но сдержался, и сказал лишь: «А в кино возьмем одеяло, и укроемся все втроём»

После отбоя я чуть приоткрыл дверь. Зайка зашла ко мне в спортивном костюме. Это было несколько странно, и совсем не стыковалось с моими планами. А она села на табурет и сказала: «Мишенька, ты мой друг и мне очень нравишься как человек. Но в остальном есть проблема. Я могу объяснить…» Я подошел к ней, обнял и тихонечко сказал: «Зая, да все нормально! Я не в твоём вкусе? Ну, ничего страшного! Давай не будем этим заниматься. Просто я оденусь, и пойдем погуляем. Мне ведь и так хорошо с тобой». Но она подняла руку: «Нет, ты не понимаешь. Подожди, я все расскажу. Присядь пока!» Я сел на кровать физрука, а Зайка посмотрела на потолок, как будто искала нужные слова, и продолжила: «Не в тебе дело, во мне. Я ведь тебе говорила, что у меня была операция? Это случилось года полтора назад. Ты, наверно, не помнишь, но именно тогда ты звонил, а меня для тебя не было дома. Я простудилась, или какой-то вирус подхватила, и серьезно заболела. А в результате получила осложнения на яичниках. Нарушился гормональный баланс. Мне делали операцию в Киеве. В целом удачно. Заодно, по совету врача, сделали хирургическую дефлорацию. Но у меня все равно небольшой дефицит эстрогенов. Помнишь, ты нам про гормоны рассказывал. Так это такие женские гормоны. Врачи говорили, что это с возрастом и с началом половой жизни должно измениться»

Это все Зайка изложила спокойно, как, наверно, не раз рассказывала врачам. Но потом тон изменился, она стала нервничать. «Понимаешь, Мишенька, оказалось, меня мужчины мало интересуют. Мама с папой долго ссорились, потому что папа, вместе с современными западными психологами считает это нормой. А мама у меня коммунистка и партийный работник. Она кричала, что это патология, нужно что-то делать. Но потом мама повезла меня к психологу, который на этом специализируется, в Киев. Он долго жил в Англии, и там получил специализацию. Так вот, он показывал фотографии голых мужиков, и они меня не возбуждают. Потом он предложил показать порнофильм. Представляешь, мама чуть истерику не закатила. Но это был очень солидный специалист, профессор и папа его назвал лучшим в Союзе. В общем, оказалось, что меня заводят сцены секса мужчин и женщин. Ну и вообще женский разврат. Знаешь, как это называется?» Я ответил «Знаю, трибадизм или лесбиянство. У нас это считается патологией»

- Ну вот, - с горечью продолжала Зина, - то есть из-за каких-то гормонов меня могут в любое время признать психически больной. Этот киевский профессор тоже сказал, что должно пройти. Мама спросила его насчет гормональных средств. Но он был категорически против. Выдал рекомендации по рациону: Миндаль, брокколи и манго. Ты же знаешь маму! Я на эти продукты уже смотреть не могу! Еще профессор порекомендовал попробовать заниматься йогой, или самовнушением. Дал даже схемы для самовнушения. Но потом папа сказал, что я слишком рациональная и упрямая, никакому гипнозу или самовнушению не поддамся. А просто нужно найти симпатичного парня, и попытаться с ним сблизиться. Я поэтому так обрадовалась, когда тебя в автобусе увидела. И пыталась. Но ты больше смотрел на других девочек. А потом, после отъезда Инны, ты меня поцеловал в губы, и я вроде что-то такое почувствовала. Вот только больше ты не пытался. И я стала искать возможности. Поэтому уговорила тебя пойти подглядывать за сексом взрослых на пляже. Я думала, что после этого у нас с тобой что-нибудь получится. Главное начать. Но ты же заботливый! Ты боялся нас обидеть, и так ничего и не сделал. А я так и не смогла тебя попросить… Потом это подглядывание в бане. Я хотела там же, в грязи и пыли, с тобой и Таней… А ты опять вывернулся. И у меня желание быстро гасло. А потом, а потом… Ты прилипал ко всем девочкам, которых видел, а я даже стала тебя ревновать. Ну а в прошлый четверг у меня начались месячные. Они у меня очень тяжело проходят. И врачи говорят, что это все те же проблемы. Будет нормальная половая жизнь, восстановится гормональный баланс, и проблем не будет.

Да, так вот, я в медпункте лежала и думала насчет твоего массажа Пункина. Ты о нем рассказал еще в автобусе, когда мы в лагерь ехали. Потом мимоходом упомянула Инна, мол есть у тебя волшебный приём, от которого трусики сразу намокают. Потом еще и Людочка говорила. Я сложила два и два, и решила, что это именно то, что нужно. Вот и подговорила сначала Таню, а потом Нину и Лину. И своими глазами видела, как Лина у тебя в объятиях потекла. Но вчера все получилось само. Ты сам сказал, что нас обоих хочешь. И Танечка была согласна. Не знаю, меня тянуло к тебе как к другу, или как к мужчине, или это просто любопытство было, но мне тоже очень хотелось близости с тобой. И тогда, в воде, я испытала что-то особенное и восхитительное. Вот только когда мы стали в воде втроем друг друга ласкать, все перемешалось. И твои ласки, и Танины и то, что ты одновременно Танечку ласкаешь. Так что я кончила три раза, вот только так и не знаю, благодаря кому. Знаешь, как это называется?»

Зайка остановилась, налила себе минералки и выпила.
Я ответил «Это бисексуальность. Это тоже патология. Я все понимаю. Тебе нужны нормальные отношения с парнем. Хотя бы внешне. Но ты не уверена, что у тебя получится. И надеешься на массаж Пункина. Знаешь Зая, я тебя люблю, и я тебя хочу. Я бы всё для тебя сделал. Можно было и без такой откровенности. Но я ценю, что ты меня считаешь близким и надежным другом, и все мне рассказала. Давай попробуем. Ты можешь мне полностью довериться. А я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Но начнем мы вот с чего. И я и ты сейчас пойдем в душ, хорошо помоемся, и постоим под горячей водой. Лучше бы попариться, но уж как есть. Может, ты и не хочешь меня, как мужчину, а просто хочешь вылечиться от отклонений. Это не важно. Мы просто сделаем это, и потом увидим результат.

И еще. Пусть это глупость и суеверие, но ты все-таки попытайся думать, как индусы. Что в мире главное – любовь, и мы сейчас не просто телами будем сливаться, а что мы будем служить этой самой мировой любви. Вот тверди, как молитву: «Я служу мировой любви». А вдруг поможет?»

Мы пошли мыться. Я и вправду хорошо прогревал себя горячей водой. Я надеялся, что это поможет. Потом зашел в комнатку, надел свежие плавки, шорты, майку, и накинул на плечи одеяло, чтобы не остыть.

Меня, совершенно неожиданно, стало потряхивать. У нас ведь уже вроде все было. Я ощупал и огладил Зайку с макушки до пят, и проникал в неё языком и пальцами много-много раз. Но сейчас я почему-то робел.

Зайка зашла в комнатку в голубеньком халатике, с влажными волосами и большим полотенцем на шее. Тут же сказала: «Выключи свет!»
Я выключил и снял с себя майку и шорты, оставшись в плавках. Она повесила полотенце на быльце кровати физрука, и, развязав поясок, сняла халатик, оставшись только в белых трусиках. Халатик она держала перед собой двумя руками. Луна была неполная, но света давала достаточно. Зайка хмурила брови и прикусила губку. Я прижал её к себе, поцеловал легонько в губы, и сказал: «Поехали!»
Она пискнула «Давай!», отбросила халатик, и вцепилась мне в плечи. Потом сказала: «Поцелуй меня, и начинай уже свой грешный массаж. Ты же видишь, мне почему-то не по себе»

Ну, я так и сделал. Поцеловал её в губы, крепко обняв, и постарался языком прикоснуться к её языку. Зайка была все еще скованная, кожа пупырышками, руки прижаты к груди. Минут пять я её целовал и ласкал, пока она немного расслабилась. Потом я сказал: «Зая, это и вправду помогает. Обними меня, и думай о чем-то хорошем. Тебе хочется тепла. Представь, что ты дерево. Сейчас день, и все твои листочки впитывают солнечный свет. Прижмись покрепче. Я - Солнце. Почувствуй, как я даю тебе тепло»

Я положил руки. Одну чуть пониже поясницы, вторую на две ладони выше. Прижал Зайку к себе, и пустил волну.
Все-таки опыт – великое дело. Когда мы, мальчишки, только услышали про волшебный способ причаровывать девушек, мы относились к нему как к соревнованию: кто сумеет лучше. И тренировались друг на друге, совсем не зная, зачем нам «причаровывать». Когда это сработало на Инне, я просто принял как должное: это особый эротический эффект массажа. Это было как поцелуй в губы, только сложнее. Но с Людочкой мы достигли резонанса, и это была такая радуга ощущений, что выше просто и быть не могло. И я понимал, что еще раз достичь такого уровня объединения почти невозможно. Но это был путь, по которому я уже ходил. Поэтому я неплохо в своё время продемонстрировал часть этого пути совершенно посторонней девушке Нине (или Лине), даже без поцелуев подведя её к оргазму.