«Черт, неужели не возьмут?» – с тоской подумал Коля. Неужели возьмут ту мымру с лошадиной мордой? Отец, похоже, понял его чувства.
– Нравится она тебе? – прямо спросил Антон Григорьевич.
– Ну да, – ответил Коля со смущением и надеждой.
– Так давай возьмем, Даш, – сказал жене Корсаков. – Чего придираться? Качеством они все примерно одинаковы, ценой тоже, давай потешим сынка перед армией! – Он звонко шлепнул по попе Надю. Девушка ойкнула и пошатнулась.
– Как хотите, – Дарья Сергеевна неприязненно пожала плечами. – По мне так блондинка лучше, но раз Коля на эту глаз положил, так и быть. – Она, кажется, уже немного жалела о своей идее.
– Ты как, согласна? – с надеждой спросил Коля.
Надя задумалась. Ее взгляд снова стал оценивающе блуждать по Корсаковым. «Неужели откажет?» – испугался Коля. Но тут ситуацию спасла менеджер Светка, подойдя к Наде и подсунув ей планшет:
– Простите, что прерываю! – заискивающе улыбнулась она Корсаковым. – Надька! На тебя еще три заявки на просмотр сегодня, поставь галочки, что ознакомлена. Вот здесь, здесь и здесь. Адамян, Газизов и Исмагилов. Все уже сразу с доп. платой.
– Нет, – Надя решительно замотала головой, – отменяй. Я решила, я на эту сделку согласна, – и кивнула на Корсаковых.
Решив свою судьбу, Надя опустила глаза, а Коля не сдержал счастливой улыбки.
Оформили кредит. Дали подписать предупреждение: если рабыне будут нанесены необратимые телесные повреждения, она сможет обратиться в суд; если (несмотря на временную стерилизацию с гарантией 99,9%) родит ребенка, придется платить алименты. Надя приложила палец к сенсору биометрической подписи, и акт покупки свершился.
Родители посадили Надю с Колей на заднее сиденье и поехали домой, весело обсуждая, как будут обмывать покупку.
– И обмоем и вспрыснем, да, Коль? – пошло шутил отец.
– Только об одном и думаешь… Надо гостей пригласить, девку им показать, со всеми близкими познакомить, – рассуждала мать.
– Это завтра. А сегодня сами будем близко знакомиться…
Надя сидела прямо, сложив руки на коленях, и апатично глядела в окно на дорогу. Коля, пропуская мимо ушей родительские разговоры, не отрывал от нее глаз. «Моя! Моя! Ну, пусть не только моя… пусть и батина… но и моя тоже! Могу делать с ней все что захочу!» В профиль комбинезон нескромно обнажал ее бок, и была полностью видна левая грудь с соском – не очень большая, но так сладостно округленная, такая беззащитно и стыдно голенькая... Как приятно было пялиться на укромную девичью прелесть открыто и безнаказанно! Так тянуло ее потрогать – наконец-то пощупать женские прелести вживую, а не в воображении! «Теперь можно», – решился наконец Коля.
Как ни влекло его к Надиной груди, сразу хватать ее за такое сладкое место он не осмелился. Коля протянул руку и робко положил Наде на бедро – гладкое, нежное бедро. Это было почти прилично, к тому же отец и мать уже щупали ее ляжки – значит, и ему можно… И правда, Надя спокойно приняла его нерешительное поглаживание. «Можно!» – обрадовался Коля. Он снял руку с бедра девушки, испытующе просунул под лямку комбинезона и осторожно обхватил нежно-упругий холмик потной от волнения ладонью. Впервые в жизни он трогал грудь, нагую женскую грудь!
Надя стыдливо опустила глаза. Не протестовала, не сопротивлялась! Да, теперь все можно! Коля осмелел. Подсел поближе, за плечи развернул рабыню спиной к себе и запустил под комбинезон обе руки. С восторгом первооткрывателя он исследовал ее грудки – то гладил, то мял, то вращал эти упоительно гладкие, упругие мячики девичьей плоти, то перекатывал между пальцами нежные бутоны сосков. Надя вдруг судорожно вздохнула, прижалась к нему спиной и запрокинула голову. Глаза были закрыты, а губы зовуще разомкнуты. Чувствуя, как член горит и рвется из штанов, Коля наклонился и обхватил губами мягкую, податливо раздвоенную припухлость ее губ. «С ума сойти! Я целуюсь с девушкой, лапаю ее голые сиськи!» – фейерверк эмоций рвался в мозгу.
– Смотри, как милуются голубки! – весело сказала мать на переднем сиденье. – Хватит там! Приехали!
С бешено колотящимся сердцем Коля оторвался от Нади. Какой восторг! Какое счастье! Теперь у него есть девушка, и он может делать с ней все-все-все!
