Облегчение, когда он развязал мне лодыжки и запястья, было неимоверным. Поза измотала меня настолько, что я могла лишь дрожать всем телом, лёжа на коне неподвижно. Но это освобождение имело и обратную сторону - всем своим весом я опустилась прямо на грудь с жуткими зажимами на сосках. Я застонала и вскрикнула... лишь затем, чтобы в моём кляпе снова оказалась затычка. Челюсть болела уже не на шутку, но этот факт я никак не могла уже донести до сведения моего тюремщика, который в это время развязывал мне лодыжки.