На всякий случай я попросил «Марию». Госпожа была удивлена, потому что я никогда раньше не был в её логове. Очаровательная негритянка, улыбаясь, тут же подошла ко мне и поцеловала меня в губы.
Со всей простотой мира, которую только можно себе представить, она взяла меня за руку, словно малого ребёнка, и повела в комнату, оклеенную розовыми обоями и оснащенную большими зеркалами. Она не сняла с себя ни тюрбана, ни звучных украшений, и мы массировали друг друга не просто с любовной страстью. Это было нечто совсем другое, неизведанное мною ранее. Покусывая её губы и нос, расширенный, как у многих африканских плёмен у основания, я впитывал кожей её прерывистое дыхание, предательски выдающее нарастающее возбуждение этой девушки. Глубоко укоренившись в ней, я даже забыл на время «Марию» Полины Ларенжи. Но «сразу после этого» мадам зашла в нашу комнату, чтобы разлучить нас, а Мария томно прошептала мне: «Ты же вернёшься за мной?»
– Да, но как только пополню свой запас евро. Я сегодня исчерпал всё.
Признаюсь вам, что мой секс с этим чудом был очень щедрым, как и оплата последнего.
Мораль этой моей истории в том, что одна зависимость может вытеснить другую. Я больше не мечтаю ни о "Марии" Полины Ларенжи, ни о её эвентуальных ласках, но мне не терпится вновь познать настоящие поцелуи газелей в вуалях (и не только Марии) в своих сине-золотых тюрбанах. Это новое увлечение обходится мне гораздо дороже предыдущего.
Вандализм
Если вы введёте запрос «Девушка с жемчужной сережкой» в Google, вы найдете большое количество удручающе вульгарных рисунков, указывающих на грубую глупость их авторов.
Более того, нет ничего более отвратительного, чем коммерческое использование шедевров, особенно в Бордо, где я частенько бываю в поисках хорошего вина и где произведения бессмертных мастеров проецируются на бетон бывшей базы подводных лодок, и их следует рассматривать в их оригинальном формате...
и созерцать неукоснительно точно в том порядке, как задумали устроители этого действа, как «небольшой участок желтой стены» в виде пейзажа «Вид Делфта» Яна Вермеера, даже если это означает смерть на месте, как призрачного Бергота у Марселя Пруста в его шедевре «В поисках утраченного времени». Или «Пленница» Анри Клузо. Может быть чтение следующего небольшого абзаца и будет утомительным, но мне кажется, что тот, кто сможет дочитать его до конца, получит свой грамм удовольствия:
«Однако серьезность его головокружения не ускользнула от него. Ему явилось небесное равновесие, загружающее в один из лотков его собственную жизнь, в то время как в другом находился небольшой участок стены, так хорошо выкрашенный в желтый цвет. Он чувствовал, что неразумно отдал первое за второе. «Но всё-таки, — сказал он про себя, — я бы не хотел стать новостью об этой выставке для вечерних газет». И повторял про себя: «Небольшой участок желтой стены с навесом, небольшой участок желтой стены». Однако как только он упал на круглый диван, так вдруг перестал думать, что на карту поставлена его жизнь, и, обратив свое настроение в оптимистическое русло, сказал себе: «Это просто несварение желудка, причина которого банально недоваренная картошка, так что это ещё пустяки». Но тут новый удар свалил его, и он скатился с дивана на пол. Он был мертв. »
В Бордо красавице Марии Вермеера не избежать коммерческого вандализма. Вермеера там используют (продают!) вместе с Ван Гогом! У этих двух художников нет ничего общего, кроме того, что они оба голландцы. И у Марии нет ничего общего общего с Марией Полины Ларенжи и Марией из рижского борделя.
