Валька
Картошка была выкопана и собрана в мешки. Все жутко устали. Тех из баб, кто не в силах идти домой с поля, Евсей приказал своим подручным посадить на телегу и отвести в село. А затем вернуться и привести на свиноферму мешки с картошкой. Будучи мужиком неслабым, Евсей не слишком уж перетрудился на уборке картошки. Но удручало его то, что ветер, разнося пыль, поднимаемую собиравшими урожай, запорошил ему лицо и шею и теперь это всё сдобренное трудовым потом принуждало его почесываться там и тут. Он помнил, что за полем ручеек разливается в небольшое озерцо. И решил сходить туда ополоснуться.
Валентина Химочкина, которую в селе звали Валькой, последний заход на уборку решила сачкануть. Очень уж ей хотелось искупаться в маленьком озерце, которое образовалось из-за естественной запруды на протекающем мимо села ручье. Зная, что никто сюда не придет, она после очередного наполнения мешков картошкой и переноски их к телеге шастнула за кусты и побежала к озерцу.
* * *
Евсей разделся, и с удовольствием смывая с себя пыль, макнулся в озерцо. Он нырнул, и вынрнул почти на середине озерца.
И вдруг услышал фырканье и барахтанье с краю озерца слева от него. Заинтересовавшись, кто это там, он осторожно подплыл к стене осоки и из-за не него стал высматривать купальщика.
И тут он увидел женщину, плывущую к центру озера. Он спрятался за несколькими стеблями пучков осоки и стал ждать продолжения. Она доплыла почти до середины озерца, развернулась и поплыла обратно. Но так, как плыла она на спине, то чуть потеряла ориентацию. И теперь плыла прямиком к Евсею, спрятавшемуся за кустами осоки.
Евсей вышел из-за кустов осоки и схватив Вальку за талию повернул ее к себе лицом. Валька завизжала, но, увидев начальство, тут же смолкла.
"Так и что мы тут делаем, когда остальные трудятся?" , строго спросил Евсей.
Зная крутой нрав Евсея по отношению к лодырям, Валька скороговоркой забормотала: "Я отработаю, я потом отработаю, всё отработаю" , совершенно забыв, что они с Евсеем стоят голыми по грудь в воде.
Евсей посмотрел на абрисы белых женских грудей в мутной воде, на симпатичное Валькино лицо с большими серыми глазами и веско сказал: "Не потом, а прямо сейчас отработаешь!". Он подхватил стройную невысокую Вальку на руки и понес на берег.
Валька не знала, что ей делать. С одной стороны она виновата, с другой, Евсей прослывший в селе великим бабником, нес ее голую куда-то с явно нехорошей целью.
Евсей вынес Вальку на берег и положил под кусты ивняка на свежую мягкую травку. Она была чудо как хороша: молодая стройная женщина, почти девчонка, белела телом на зеленой травке, сверкая на солнце россыпью капель на плоском упругом животике, на небольших, но пухленьких грудках и круглых щечках. Евсей не выдержал и стал губами собирать эти капли с тела Валентины. Это "завело" Вальку. От ощущения собственной наготы, от понимания того, что ее тело целует молодой красивый обнаженный мужчина, у Вальки участилось дыхание и сердцебиение. И, когда Евсей жарко поцеловал ее в раскрасневшиеся губы, она ответила не менее жарким поцелуем.
Евсей, не выдержав больше сладкой пытки, навалился на Вальку и, прижав свою руку к ее паху, стал раскрывать лепестки ее нижних губ. Он гладил вход в ее лоно, нащупал бугорок над губками и стал растирать его, ухватив большим и указательным пальцем.
Валька не выдержала, заерзала на траве. А Евсей всё растирал и растирал. Потом он ввел мизинец в ее влагалище, а большим пальцем продолжил дразнить клитор.
Валька начала постанывать и пытаться насаживаться на его мизинец.
Евсей понял, что пора! Он поставил ноги женщины ступнями на траву, при этом широко разведя их в стороны. Приподнялся над ней и легко вошел в нее, так как она уже была готова к соитию.
Валька не выдержала и пяти минут; щеки раскраснелись, губы заалели, по телу пошла дрожь, она заметалась под Евсеем, закричала счастливым бабьим криком и кончила.
Евсей, буквально сразу, охнул и кончил вслед.
Через минуту Евсей уже купал свою новую полюбовницу в озерце.
Он заботливо прополоскал ей пальцами бабьи внутренности, вымывая свою сперму, надеясь, что скорого зачатия не случиться.
Они оделись, и спокойно пошли в село.
Нюрка
Сегодня выпал черед Нюрки чистить свинарник и раздавать корм свиньям. Был конец лета, и жара стояла неимоверная. И от этой жары и от вони свинарника мутилось сознание, и накатывала дурнота. Сегодня подручные Евсея раздобыли где-то с утра самогону и упились вдрызг. По жаре их развезло и Евсей только смог складировать их в маленькой комнатке для рабочей смены свинокомплекса, где они и жили.
С маленькой Нюркой ему самому пришлось убирать в двенадцати загонах для свиней, а затем раздавать им корм.
Нюрка работала лопатой выгребая дерьмо из загонов, а Евсей грузил на тачку и вывозил в яму, где все это присыпалось землей оставалось под ней на перегной - на следующий год. Потом они развозили свинкам корм, и, наконец, работа была закончена.
Евсей по опыту предыдущих работ выставил два ведра колодезной воды на солнце. К концу их работы она прогрелась, и ей можно было умыться и даже окатить тело.
Нюрка омывала тело Евсея водой из ведра, но врожденная проказливость заставила наклонить ведро чуть ниже. И тоненький ручеек воды заструился по кобчику Евсея в его галифе.
Евсей дернулся от неприятного ощущения в низу спины, и, вскрикнув, "Ах ты хулиганить!" , и вылил остаток ведра на Нюрку. Потом они весело плескали из другого ведра друг на друга, пока Евсей вновь не вылил остаток на Нюрку.
Нюрка была вся мокрая. Волосы слиплись на голове. Платье полностью прилипло к телу.
Нюрка рассердилась на Евсея: "Ну, и что я такой мокрой лахудрой делать буду?".
Евсей хихикнул: "Снимай, щас просушим!!!".
"Где?"
"А, вот на заборе, возле свинарника - вмиг просохнет!".
Нюрка приказала: "Зайди тогда за угол свинарника и не выходи".
Она быстренько разделась и развесила свое платье на заборе - на солнце.
Но, вот Евсей вовсе не собирался сидеть за углом. Он вышел из-за угла, когда Нюрка уже развесила свое платье. И пошел прямо на нее.
Нюрка только успела исконно женским движением скрестить руки, схватив себя ладонями за плечи, прикрывая груди.
Евсей подошел и навис над Нюркой. Он схватил ее ладони, снял с плеч, развел руки в стороны, обнажая грудь, а затем обхватил ее, скользнул вниз вдоль тела и, прихватив руками за таз, поднял ее до высоты своего роста.
Теперь ее голова была на его уровне. Он прижался губами к ее губам и стал с наслаждением целовать эти спелые вишни.
Потом поднял на руки и понес на зады свинокомплекса, где он знал, лежали прошлогодние копны соломы.
"Не надо, вдруг увидит кто" , по этим только словам, по выражению ее глаз, он понял, что она уже готова к близости с ним, и волнует ее только то, чтобы кто-то из соседок не увидел это.
Он нес ее, подхватив одной рукой под ягодицы, а второй подхватил с забора свой френч.
Бросил на кипу старой соломы свой френч, аккуратно уложил на него Нюрку и приступил к любовным играм. Он целовал ее губы, глаза, небольшие, но налитые груди, все ее молодое крепкое тело. У Нюрки всё поплыло перед глазами, она задыхалась в его объятиях. Евсей осторожными движениями снял с нее трусики.
Потом завис над ней на руках и коленях и начал кончиком головки нащупывать ее вход. Она зажмурилась и отвернула лицо. Евсей несколько раз не смог попасть и, наконец, не выдержав, оперся на одну руку, а второй схватил и затолкнул головку в ее узенькое лоно нерожавшей бабы.
Несколько минут Нюрка не отвечала на его движения, но потом обняла за торс и начала подмахивать сначала робко, а потом все резвей и резвей двигаясь ему навстречу.
