Несколько дней подряд Тамара Львовна не отлучалась надолго из дома. Потом наступили выходные, в Израиле это пятница и суббота. Затем у Аарона подошла к концу подготовка с репетитором, и начались непосредственно экзамены. В общем, полторы недели я встречалась с Моисеем Яковлевичем только за семейным ужином. За трапезой он уделял мне внимания не больше, чем обычно, но теперь в каждом его слове мне слышались намеки и двусмысленность, и я прикрывала лицо или обмахивалась салфеткой, когда краска заливала его до кончиков ушей.

Лишь однажды мы столкнулись вечером в темном коридоре, и оба на секунду замерли в ожидании. Я думала, что сейчас неминуемо что-то произойдет. Хотя бы обмен парой слов. Но Моисей Яковлевич очнулся первым и, обтерев спиной стену, молча разминулся со мной в узком проходе. Я терялась в догадках. Они помирились? Или он просто наигрался со мной? И теперь я ему мешаю? Или это новая изобретенная им пытка? Заставлять меня сгорать от стыда и мучиться неизвестностью. Мне следовало бы радоваться, но тогда на моих глазах выступили слезы обиды.