Я потерял половую девственность в Санкт-Петербурге. В старшем классе. Откровенно: потерял наполовину. В знаменитой гостинице «Астория». Первый этаж, номер на 5 человек.
Из нашего сибирского Кукуева мы поехали на экскурсию. На Новый 1993-й год. Наш номер — это Виталик, Гена, Лётчик, я, и чувак с не помню именем. Весь уикэнд – мы компашкой бухали спирт «Рояль». На третий финальный день я и Виталик – сняли двух девок из другой экскурсионной группы, что приехала в Питер из г. Березняки (Пермский край). Ленку и Анжелу.
Моя Ленка – была страшна как атомная война. Не помню точно облик лица, но помню ощущение её объективной рыже-конопатой некрасивости. Для меня.
Но фигурка – супер, как и полагается юной и не траханной ни разу самочке. Титьки –тугие, чуть больше моей небольшой ладошки; задница — сродни титькам; росточком мне по плечи – при моих 178; половая дырочка узкая настолько, что не пролезал палец, с учетом, что Ленка текла как сучка, при наших с нею постельных валяниях.
Да-с, мой друг! Юная девчонка – это конфетка! Будучи сам юнцом — судьба мне дала шанс познать, — как у девочек всё устроено. Юная совершеннолетняя девочка – это самое сладкое, что есть на свете! И главное в сей сладости вовсе не наивные глазки, смущённые вопросики, неловкие угловатые ласки… — а её невероятно тесный, не знавший здоровенного хуя – пирожок!
На промо-рисунке: примерно так выглядела Ленка. Только она с менее миловидным лицом, чем модель на фото.
Трое корешей дрыхали, причём, Лётчик спал на стуле, положив ноги на стол, как ковбой. В то мгновение, когда мы с Виталиком забурились в номер, с нежными девочками в охапку. Мотив и место нашего знакомства память не сохранила, — ну, где-то в стенах отеля, наверняка при случайной пьянке.
Свет мы не включали сим поздним зимним вечером, а почти с ходу расползлись парами по койкам. Флэш-бэк: я не знал, как знакомиться с девочками, не говоря о том, как их потенциально трахать. Но Ленка на меня конкретно запала, хорошо помню ту эмоцию. И это, видимо, помогло преодолеть робость и по итогу — её склеить.
А вот у Виталика – баба была именно в моем вкусе, на лицо. Да, чуть потолще худышки Ленки. Но, Анжелка провела ночь с ним. Так карта легла.
Мы с Ленкой сначала полуприлегли, – сидя на моей кровати и опираясь спинами на стену. Сколько-то целовались в губы… по ходу я её робко хватал за её титьки через блузку… и ещё более несмело гладил по внутренней стороне её бедер. Мы были полностью одеты – оба в джинсах и в рубашках/блузках.
Наконец, легли с прицелом как бы вместе спать. Опять-таки одетыми! Под одеяло!
Ленка легко дала пощупать свой пирожок через джинсы, а к её трусам я прорывался с усилиями. Недозрелка не пыталась встать и уйти, но мою руку при попытке съёма её джинсов – тормозила! Позволила расстегнуть ей ширинку, не более. И разрешала гладить лишь отросшие титьки. Расстегнутая блуза и приспущенный лифон – не мешали наслаждению.
Не помню, что я ей шептал и шептал ли. По ходу пытался приложить её тонкие пальчики к своему болту, который вывалил из своей ширинки. Хер жаждал юных девочкиных пальчиков, — априори не менее сладких, чем её полусозревший пирог!
Но шаловливую ручку Ленка настойчиво отводила. Где-то через полчаса, а может через час – я приспустил до коленей джинсы – свои и её. Ага, так долго, — Ленка ведь тоже была девственницей. По крайней мере, так она говорила.
Борьба окончилась. Свершилось: впервые в жизни я прикоснулся к женской шмоньке. Впрочем, к собственно пирогу меня не пустили, и я туда прорывался через не плотную, но устойчивую оборону. А пока мне позволили трогать лобок – хорошо обросший, напомню – 1993 год, в ночь с 1 на 2 января. До Ленкиного девочкиного разрезика – мои пальцы не доставали пару сантиметров.
Когда ещё через время я коснулся Ленкиных половых губ, и хорошо общупал пирог со всех доступных мне сторон — то дырочку так и не нашел. Пирог был внешне очень и очень мокрым, — не менее чем мой точащий до пупа кол.
И когда я почти насильно заставил Ленку к нему прикоснуться, то она… его погладила вдоль всего ствола и легко сжала. Потом отвела руку, но после опять сжала:
— Чёт я боюсь, — сказала она. – Я не думала, что у парней отрастают такие большие...
Ага, по ходу мой член – это первый член в Ленкиной жизни, который она не только трогала, но и видела. Впрочем, все постельные метания были «вслепую».
Мы лежали в темноте, а в паре метров от нас – мой приятель с Анжелой. Мы их не слышали, надеюсь, они нас — тоже.
Когда я стал пальцами ласкать Ленкину амброзию, — она стала стонать. Массаж кисы явненько доставлял ей удовольствие. Тем паче, спустя сколько-то секунд или минут – я таки нащупал теснющий вход, с усилием раздвинул кисо-ткани и вставил в щелку палец.
— Аааа, — тонко застонала Леночка. Ворочая передком.
Интересное зрелище если со стороны: два юных задрота, со спущенными до колен джинсами и под одеялом.
… палец с трудом раздвигал насквозь промокшую девочкину письку. Двигаясь поглубже. Наверняка, это первые пальцы, что трогали аккуратный мелкий вареник. Кроме её собственных, конечно. Я решил рискнуть и попытался вставить два пальца!
— Ааа! – почти в голос заорала Ленка.
— Больно?! – не въехал я.
— Не. Кааайф, – выдохнула Ленка.
Мой, мягко говоря, напряженный болт, Ленка, под руководством моей руки – теперь трогала периодически. По ходу углубления процесса – привыкла, и стала как бы полноценно ласкать. Дрочить двумя пальчиками! Как я тогда не кончил, от генетической нежности, исходившей от пальцев — не понимаю до сих пор.
— Сколько у тебя? – в каком-то моменте прошептала Ленка. Кажется, до того, как позволила мне погрузить палец между половых губок. К слову, половые губки – были сродни обычным губкам моей девочки: пухлые и хорошо ощущаемые, — есть что трогать!
Как и все юные задроты – я мерял член, в перерывах между дрочьбой в одного.
— Сколько? Не знаю, — ответил я, задумавшись на полном серьёзе. Действительно, член бывал разной длины. Иногда – 18, а иногда 19. Когда я, позже, немного вырос по возрасту, то и хер подтянулся по длине. Мой пиздострадалец рос где-то до 20 моих лет.
Так я Ленке и не ответил. Может, боялся показаться смешным? Комплексы, комплексы.
…Я оставил попытки влезть в юную, не разработанную щелочку двумя пальцами. У меня разрывало всё тело – от яиц до мозгов! Час или два лежать в постели с текущей стонущей девочкой, и не выебать – такое себе. Я решился и заскочил на Ленку, почти без сопротивления. Видимо, Ленка сама перевозбудилась от моих прощупываний и здоровенного члена в руках. Понадобилась пара часов, без преувеличения!
Джинсы так и висели у меня на коленях. Как и у неё. Юнцы, юнцы. Я, как мог, раздвинул ей ноги, скованные ажурными (на ощупь) трусами, — и направил хер в самое сладкое пекло. В первый раз в жизни! Ленка напряглась и сжалась.
Отрывающаяся от яиц головка потыкала в плотненько сжатые половые губки. С помощью моей трясущейся руки. Мне показалось, что вся пиздочка как половой орган вкупе – длиной меньше, чем лишь ширина херо-головки. Благо, кисо-ткани имеют свойство растягиваться, в силу природной эластичности. Однако, с Ленкой её половая природа дала сбой!
С помощью пальцев, я таки нащупал скользкую мини-норку, — и вдвинул Ленке прямо между ног. Мне мешали мои трусы на бедрах, кое-как, наспех, я их попытался снять. И получилось! Стащил с джинсами!
Вместо того, чтоб приподнять Ленку обеими руками за дрожащую от страха попку, стянуть с неё штаны и бельё, а после – с размаху погрузиться по самые её женские пределы… — как я позже много раз делал. Давая женщинам сладкую, но боль или удовольствие — зависело от вместимости их дырочек. Вместо этого – я начал запихивать толстый неискушенный хер в Ленку, усиленно помогая себе рукою, — между её расставленных ног с трусами и джинсами на коленях. Опять комплексы, да уж.
Ленкина норка упорно не хотела меня принимать! Головка скользила и не вставлялась! Дырочка давала мягкий отпор, не впуская в себя. Ерзая и мучаясь, и, похоже, мучая юную целку – я кое-как, но влез на примерно четверть. Ленка, хорошо охнув, проглотила прилично раздутую головку и чуточку ствола. Дальше – никак не лезло! Я даже упирался пятками в спинку кровати, пихая своё тело на Ленку, — не помогало.
Яйца рвало, и я понял, что уже кончаю на ходу. Половые губки сделали то чудо, которое не получилось у Ленкиных ручек. Пизда есть пизда, даже опробованная на «пол-шишечки». Перед самым финалом – головку я сумел вытащить. Хотя легко мог спустить в Ленку. Она лежала подо мной, даже не ёрзая. Затвердевшая телом не менее моего первопроходца! Как каменная! Даже стонать и охать перестала.
