Когда я работал в лагере отдыха воспитателем, то у меня случилась групповая потрахушка. Первой же ночью праздновали открытие сезона – небольшой толпой воспитателей и вожатых. С употреблением разбавленного спирта. Его продавала всем желающим главбух нашего лагеря, 30 тысяч рублей – 250 грамм чистогана. Конец 1990-х.
После коллективного выпивона – небольшая толпа расползлась на ещё более меньшие группки. Я примкнул сначала к одной, а после – к другой. Так, пьяный на 50 процентов.
И вот в группе №2 меня ждала бухая девка лет 19, которую выебали все те, кто был в группе №2. А именно – 3-4 человека мужеского пола. Задорная помощница повара – молоденькая Дашка, – не в счёт.
– Будешь? – спросил меня Серёга «Чир» (прозвище нашего кухонного работника).
Гуляночка шла при лагерной кухне, на открытой веранде. А девка, непонятно откуда взявшаяся и непонятно – зачем, спала на пружинной кровати, – в мизерного размера комнате повара. Скорее всего, приехала за город, где и был лагерь, к кому-то из «чиров» на кухне, чисто на халяву выпить и потусоваться. И не рассчитала алкогольных сил.
Я вошел в каморку и увидел девочку с тёмными длинными волосами, в скомканной на коленях тёмной же юбке, и в белой, чуть расстегнутой на грудках, блузке. Внешне – стройная, округлая. Оленька безмятежно спала, и по ней почти не было видно, что кухня имела её вот только что, всем своим дружным коллективом. Луна хорошо освещала ложе.
Член, как и подобает члену 22-летнего задрота – вырос прямо на моих глазах. Юная девочка, уже кем-то перед тобой выебанная – возбуждает на генетическом уровне. Если это не твоя жена, конечно. Худенькие голые ножки без носок; юбка, едва прикрывающая бедра; полоска смуглого живота; впечатавшиеся в ткань блузки – соски без лифона; приятное лицо с закрытыми глазками и с полуоткрытыми губками; волосы, размётанные по плечам. Примерно такой я и увидел Оленьку.
Я шагнул к кровати. Сел. Нагнулся к лицу Оленьки и поцеловал в безвольные губки. Поласкал внутри её нежного ротика язычком. Девочка не среагировала.
Я выпрямился и хозяйски погладил по бедрам обеими руками, залезая под юбку. Трусиков не было. Пальцы ощутили таз и короткие жесткие волосы. Моя оглобля уже вовсю текла и отрывалась от яиц.
Я аккуратно задрал юбку на живот. Все, что меня интересовало – это юный девочкин пирог. На титьки не было времени. Пьяную особь надо быстренько оттрахать, пока она не протрезвела настолько, чтобы проснуться и увидеть, что её ебут.
Женскую шмоньку, к слову, я увидел впервые в жизни. Если: как на витрине. Писька – побрита, без рисунков, чистая эстетика. Небольшой треугольник на лобке и щелочка из пары небольших слепленных губок. Тоже выбритых. Пирог смотрелся аккуратным и маленьким.
Зрелище, честно, меня приворожило. Я тронул щелочку большим пальцем, не обращая внимания на мольбы своего хера. Половые складочки разлепились и палец ткнулся в малые губки ака вход в собственно девочку.
Было немножко липко, но не переизбыток. Вдавил палец в кису. Палец влез на ноготок и деловито поворочался внутри.
– Всё-таки суховато, – подумал я на инстинкте.
Оленька немножко заворочалась. Я встал, скинул свои шорты, помедлил… намочил слюной палец, смазал половой разрезик сверху донизу. Снаружи – провел глубоко пальцем. И раз, и второй. Грузно лёг на девочку. Кровать прогнулась, пружины мелодично заскрипели.
Помогая себе рукой – нащупал вход и попытался вставить головку. Большие губки приветливо раздвинулись, а малые губки – не впустили здоровенную блямбу.
– Три хуя до меня тут были, называется, – как-то так подумал я, с эмоцией грусти.
Оленька во сне явно задумала перевернуться на бок.
– Тихо, – я прижал девочкины плечи собой. Напрягся и вдавил в неё половую головку.
– Аааа, – застонала Оленька. Пошевелила тазом.
– Тихо, – повторил я.
Я воспринимал Олю как инструмент для работы. Кукла, которая поможет мне слить похоть. Сама пришла и сама легла! Поэтому, терпи.
Я засунул Оленьке одну руку под попку, а другой помогал члену пролезать в девочку. Я ж не виноват, что он вырос таким немаленьким? А девочка обязана давать мужчине на всю длину его ствола. По яйца. Так записано в коде природы. Поэтому, терпи.
Руки не помогли. Хер упорно не хотел вставляться. Точнее: липкая половая дырочка упорно не желала его принимать. Вне хозяйки пизды, сама по себе.
За деревянной дверью гоготала тусовка. Мне край надо было доказать себе и им, что я – крут! Я слез с явно некрепко спящей девочки и сел на колени, на кровати. Задрал её ножки себе на плечи, кстати, – тоже в первый раз в своей жизни.
Пиздочка сверху виделась по-другому, чем сбоку. Я взглядом обнаружил на лобке засохшие белые пятна, явненько до меня спускали прям на выбритый треугольник.
Половой разрезик с испугом пялился на мой немаленький член. Губки были сомкнуты, как будто минутку назад там не было ни большого пальца, ни толстенной блямбы. До чего же эластичная пиздочка попалась! Белесые пятна отсвечивали в лунном свете.
Я б с удовольствием в ответ попялился, но – время… Оленька тихо и равномерно дышала, голова отвернута на подушке. Титьки без лифона немножко просвечивали через блузу.
Член был уже на пределе. Несмотря на алкоголь. А может, и благодаря ему в какой-то степени. Пиздочка смотрелась девочкиной-девочкиной. Моя оглобля сейчас её вспашет по-врослому, но сначала в дырочку надо смочь воткнуть, половые пропорции явно намекали на некую борьбу мужского и женского начал… в общем, Оленька может проснуться.
Мелькнула шальная мысль: я приспустил ножки с плеч, поднял безвольную ручку Оленьки и приложил её к своей оглобле. Вставил хер в нежные пальчики с яркими ноготками. Покачал своим тазом вперёд и назад, имитируя еблю в девочкин импровизированный кулачок, созданный наспех мной. Титьки под блузой качались вместе с вытянутой рукой вчерашней малолетки. Такие добрые, размерчик где-то второй.
Юная шмонька и здоровенная оглобля находились на одной диагонали моего взгляда. Вот сейчас он в неё тыкается, раздвигая аккуратные складочки, и начинает влезать на полусухую, главное – пройти разбухшей головке, а дальше – насколько хватит глубины самой кисы… больше трех четвертей мой член никто принять не мог… исключая быть может одну, тоже юную девочку, что принципиально захотела его вместить весь, по яйца. После – неделю сесть не могла, и прихрамывала.
От таких мыслей, подкрепленных натурой, – член зашёлся в наслажденческих вибрациях, к яйцам подкатила знакомая сладость, что поднялась по стволу – к половой головке, и. Первая струя улетела куда-то за девочкину голову. Вторая струя – чпокнула Оленьке в щёчку, следом, в нос – третья и четвёртая... одна капелька стекла прямо в полуоткрытый ротик. Оргазм был затяжной. Прямо на пиздочку я наспускал хорошую лужицу. Не давая оленькиным пальчикам выпустить мой кол.
Рано утром Оленька уехала на машинке, что привозила в лагерь продукты. Взяли обратным рейсом. По словам Серёги Чира – ничего-то Оленька не помнила. Возможно, догадывалась, но догадки хранила при себе. Что закономерно для девочки в Кукуево, населением всего-то несколько тысяч человек.
23.06.2024.
Мадагаскар.
