Через полгода я Наташке Монькиной – этой хрупкой тростиночке-блондиночке, всё-таки засадил. Уже по трезвости.
Катались по городу с местными ментами, с которыми я вместе работал в СБ нашего завода. На том же самом «Москвиче». Они попросили завернуть к знакомой девахе. Оказалась, что Нонна – какая-то дальняя родственница Наташки, у коей та как раз зависала. В маленьком городке чаще совпадения, чем в большом.
Нонна, Андрюха и Эдик ушли в садик при доме. Отсутствовали час, вернулись – довольные. Если забежать чуть вперёд.
А мы с Наташкой перекурили по сигаретке, и спонтанно присели в машинку. На заднее сиденье.
— Привет, — тепло подмигнула Наташка Монькина. – Как ты?
— Иди-ка сюда, моя девочка, — я потянул блондиночку с умелым ротиком к себе. Легко это сделать с той, которая тебе когда-то сосала. Да и ноченька располагала. Я, наконец-то, основательно помял Наташкины титьки, всё в том же красном лифоне.
— В бабе главное – её женский пирог без трусов, — мысленно я уже Наташку трахал. Впопыхах стягивая с себя одежду, благо, от шортов избавиться не сложно.
Монькина знала, что её девочкин пирог на вкус неплохой! А дать тому, кому уже сосала – это не блядство, а удовольствие! Она приподняла попку от сиденья и сняла трусы. Снова чёрные, но из-под ситцевого платьица. Огладила ручкой с ноготками пиздочку, проведя по щелочке ладошкой. Вновь перед глазами мелькнула знакомая тёмная, аккуратно выбритая полоска. За красотой органа девочка следила.
Наташка вспрыгнула на мои колени, лицом ко мне, расставила ножки-спички, и начала насаживаться шмонькой. Оглобля влезала охотно, но со скрипом. Головка надулась, а ствол дрожал от перевозбуждения.
— Бля, что ж такой здоровый, — нетерпеливо сорвалось с девочкиных губок.
Наташка тискала рукою кол под самый корень. Направляла его в скользкую щелку и аккуратно садилась. Нетерпение терзало юную липкую дырочку, но работать с таким большим агрегатом девочке явно ещё не приходилось.
Баба сверху – такое у меня первый раз! Кстати. Да ещё в машинке. Я сидел и трогал Наташку за титьки под сползшим лифоном. И балдел! Офигенное ощущение, когда девочка насаживается сама! Кол входит очень медленно, а девочка стонет, не выпуская его из сладких пальчиков. По чуть-чуть проталкивая в себя. Потом вскрикивает от ожидаемой больки, кусает губки. И стопорится.
Впустив в себя оглоблю на три четверти – девочка притормозила.
— Ох, здоровый, — вновь вздохнула Наташка. Ласково прижала мою голову к упругим шарикам, и стала осторожно опускать и поднимать свой тощий зад, — в две моих ладошки, не больше. Качаясь на члене и разрабатывая им свою половую дырочку.
Я стал покусывать пахнущие нежностью титьки, обхватив Наташку за спинку. Монькина запищала от удовольствия:
— Да, да, дорогой, так, да…
Язык прижат к неровно отросшим девочкиным грудкам, а член – трётся о сладенькую девочкину письку. И всё это удовольствие 18-ти лет от роду!
Наташкина дырочка по ощущениям была теснющей. Хотелось эту тесноту ощутить по яйца. И плевать на девочкину больку! Но моё генетическое желание продвинуться глубже – было сковано неудобной позой. Сиденье «Москвича» для секса – такое себе. В любой позе.
— Не, не, мой хороший, — пришептывала Наташка, сама покусывая моё ухо и напрягая согнутые ноги, когда чувствовала моё желание проникнуть поглубже. – Слишком большой, не. Потрепи, мой сладкий, я тебя отблагодарю за это!
И Наташка продолжала подмахивать попкой, задавая ту глубину, которую её юная, не рожавшая пиздочка могла вытерпеть. Блямба с некоторым трудом раздвигала липкие стеночки женской кисочки. Туда и назад – усилие – туда и назад – снова усилие.
— Я сейчас кончу, — сказал я всего через полминутки.
Ствол приятно ныл, не могя ощутить полностью вкус шмоньки, но яйца уже кипели.
— Кончай в меня! — поддакнула Наташка. С осторожным усилием еще 3-4 раза насадилась. И остановилась. С придыханием и дрожью в согнутых ногах – выпустила из себя затяжной сладострастный стон. Параллельно тому, как я спускал в её липкую тесную мандёнку своё напряжение. Спускал. И спускал… Долго.
Наташка дала спустить в неё всё, до капельки. После слезла с колен. Взяла оглоблю в белую рученьку. Сжала легонько ствол. Усмехнулась:
— Я месяц назад поставила «спираль», чтоб парней не обламывать… но не думала, что именно ты будешь первым после процедуры…
Яйца сладко заныли под девочкиными пальчиками.
20 июня 2024.
Мадагаскар.
