Член Виктора входил в меня, словно поршень, когда я лежала под ним, и был подобен колу, когда я сидела на нем. Сколько раз кончила, даже сказать не могу. Была мокрой, как мышь. Он растягивал вагину и упирался в дно, вызывая сладкую боль. Она гасила приближение оргазма, но спустя какое-то время наслаждение начинало нарастать снова, уже с утроенной силой и остротой. И так несколько раз, пока не произошла разрядка, подобная взрыву. Оргазм такой силы я никогда еще не испытывала.
Мужчины отличаются бурной фантазией. Это общеизвестно. Потому, кстати, поэты преимущественно мужчины. Но вот в постели они, к сожалению, зачастую оказываются стыдливыми и нерешительными. Стесняются переступать какие-то установившиеся и привычные им границы. Им, да и нам, впрочем, тоже очень мешают штампы, стереотипы, убеждение, что все в сексе должно происходить именно так, как лично мы считаем, а не иначе. И все же, если уж мы остаемся, то хотим непременно испробовать все сказочные прелести секса.
Однако далеко не все женщины решаются пускаться во все тяжкие с теми, кого знают близко. Считают, что те будут о них дурно думать. А вот с посторонними, случайными партнерами, вроде попутчиков в купе, мы чувствуем себя совершенно раскрепощенными и предлагаем сами все, что только заблагорассудится. Поступаем по Пастернаку: "Переглядываемся и снова меняем позы и места".
Я, что называется, дорвалась, буквально ошалела от подвалившего мне подарка, но дара речи не потеряла. Захлебываясь словами, комментировала неожиданные ощущения, доселе мне неведомые.
- Моя вульва пылает от восторга.
- Ты пронзил меня насквозь своим кинжалом.
- Твой член пересчитывает мои позвонки.
- Я чувствую тебя у самого сердца.
- Раскачивай им и перемешивай у меня все внутри, делай из меня гоголь-моголь.
Одновременно наделяла преподнесенный мне по воле случая фаллос самыми возвышенными эпитетами из лексикона поэтов революционных романтиков. Не скупилась на комплименты, поощряя тем самым старательность и активность, стахановский ударный труд. Кадила, как говорят отцы церкви, необыкновенному ебарю, ниспосланному мне самим господом Богом. Ну как тут не уверуешь в него! До сих пор помню свои реплики, хотя они и были спонтанными. Вообще, связанное с яркими сексуальными неординарными впечатлениями, как я заметила, запоминается надолго, если не на всю жизнь. Есть что вспомнить, если, как поется в песне, "бывали в жизни встречи" , и не отказываешь себе в молодости в удовольствии.
- Твоя горячая прелесть сведет меня с ума.
- Твой неписаный красавец взял меня всю.
- Какой сильный и нежный!
- Какой крепкий и неутомимый!
- Он как сталактит, свисающий с потолка.
- О, мой сладкий бананчик. Почему я не могу тебя съесть? Я яростно водила рукой по напряженному члену, зажав его в кулак. Изнывая от такой откровенно страстной ласки, Виктор в свою очередь захватил мой набухший и пульсирующий клитор щепоткой из трех пальцев-большого, указательного и среднего. Потер его, а затем с силой утопил вглубь. Я извивалась от изнеможения, как если бы меня подвергали утонченной пытке, а затем мое тело стало содрогаться в судорогах оргазма.
Еще не успев прийти в себя, я тут же натянулась на чудесную палку, чтобы повторить его и влагалищем. Все "научные теории" о том, что вагинальный оргазм, дескать, "биологически невозможен" потому, якобы, что вагина не имеет нервных окончаний и только его стимуляция ничего не дает - чушь собачья. Я прекрасно кончаю даже тогда, когда мой клитор выпадает из "поля зрения" партнера. Все зависит от ритма и координации движений. И даже не обязательно, чтобы член был такой большой, как у Виктора. А ему я шептала восторженные!
слова:
- Он у тебя как стальной и звенит во мне. Помнишь, Маяковский восклицал: хочу звон свой спрятать в мягкое женское. Так прячь же, прячь его во мне, этот твой чудесный звон!
Так я верещала, а потом вдруг отключилась. Сколько была в забытьи - не знаю. "Счастливые часов не наблюдают" , - сказал Грибоедов. Он был чертовски прав. Когда пришла в себя, меня начала бить нервная дрожь и не давала произнести ни слова.
- Тебе плохо? -спросил участливо Виктор, видя, что я будто завороженная. Но едва я услышала его голос, как мне снова захотелось почувствовать его движение в себе, потому что он остановился, и член его как бы замер во влагалище.
- Нет, нет! Что ты! Наоборот, никогда еще не было так сладко. Ты напрасно меня жалеешь. И я буквально взмолилась:
- Еще, еще, сильней! Не надо меня щадить. Я хочу тебя, хочу. Я вся теку от наслаждения. Ты же видишь!
Виктор снова принялся долбить меня, словно работал сдельно. "От этой сумасшедшей скорости все в памяти перемешалось" , -как пишет Пастернак, умевший находить необыкновенно точные слова для самого непривычного состояния.
- Теперь давай опять перевернемся, -прошептала я многообещающе.
Я снова прыгнула на Виктора, взгромоздилась на него наездницей, натянувшись на торчащий член, напоминавший теперь уже не сталактит, а сталагмит - то натёчное известковое образование, которое, наоборот, поднимается вверх со дна. Я буквально захлебывалась оргазмами. Когда мы легли на бок, и я к нему спиной, кончил и он.
Обычно, как только мужчина спускает, его член начинает сразу же опадать и как бы убегает из влагалища, хотя только что страстно стремился в него. Парадокс природы. Штука Виктора тоже не была исключением и, когда он кончил, стала терять упругость, но покидать меня тем не менее не спешила. Хотя и съеживалась постепенно, все еще оставалась сравнительно большой и заполняла почти все влагалище. Это вызывало необыкновенное ощущение по контрасту с тем резким трением, которое испытывали стенки от соприкосновения со стоячим и трущим их членом. Его нежное поеживание, сопровождаемое пульсацией крови, доставляло столь приятное ощущение, что я снова непроизвольно кончила. Виктор почувствовал это по трепету стенок влагалища и ответил мне благодарным поцелуем в затылок. У меня не было никаких оснований сомневаться в искренности его отношения ко мне.
Третий раунд, уже с Олегом, не перекрыл его предшественников. Уже не доставил мне никакого удовольствия и после Виктора был подобен легкому щекотанию, выглядел профанацией и был мне в тягость. Я перетерпела его только как неизбежность, потому что уговор дороже денег.
Чтобы ускорить очередное соитие и не обременять себя близостью, которая была мне теперь уже в тягость после Виктора, я прибегла к "флорентийскому" способу, который позволяет легко ускорить у мужчины эякуляцию. Двумя пальцами я оттянула крайнюю плоть члена своего третьего, и совсем уже лишнего для меня партнера, как только было возможно, почти до самого основания члена. Оголив таким образом головку, держала кожицу в натянутом состоянии в начале члена и сжатом в конце. Тонкая и нежная кожица, покрывающая головку, тоже была натянута и соблазнительно блестела. Стоило мне, теперь прикоснуться к ней влажным языком, как Олег мгновенно кончил весьма скромной порцией спермы, оставшейся в нем после двух предыдущих сношений.
А вообще-то я постепенно пришла впоследствии к выводу, что сношение нельзя превращать во что-то подобное гимнастическим упражнениям. Оно должно быть эмоционально результативным. Женская хитрость в постели, лишь имитирующая страсть и оргазм, придает в глазах клиента качество работе, но самой ей не дарит истинную прелесть акта. Если я после клиента остаюсь возбужденной и неудовлетворенной, то компенсирую ситуацию мастурбацией рукой или вибратором, чтобы снять напряжение и успокоиться.
Но чаще всего пользуюсь все-таки фаллосопротезом, который к тому же еще массирует влагалищные мышцы и укрепляет их. А это очень важно, потому что, когда умеешь пользоваться ими, а этому надо учиться, ими можно втягивать в себя даже вялый член, как мы это делаем ртом. Заботиться вообще следует не только о красоте лица и тела, но, простите за нескромность, и влагалища - нашего главного орудия. Умело владея им, всегда будешь желанной. Именно вагины, как и лица, "необщее выражение" обеспечивает мне, постоянство клиентуры.
Кучу-малу мы устраивать уже не стали. Решили осуществить ее в другой раз со свежими силами. Но про себя я уже тогда решила, сделав ставку на Виктора, что принимать в ней участие не буду. Я чувствовала, что теперь мне будет его недоставать и, когда мы утром расставались, напрямую спросила:
- Ты мне позвонишь? Виктор понимающе улыбнулся.
- А ты хочешь?
Он знал силу своего воздействия, что оставляет в нас неизгладимый след, и не скрывал этого.
- Иначе не спрашивала бы...
Он взял у меня телефон, чтобы договориться о встрече.
Несколько дней я томилась в ожидании, окрыляемая надеждой и обуреваемая отчаянием. Наконец он раздался, этот долгожданный звонок. Стоило мне снова услышать голос Виктора, как мой клитор словно обдало жаром, и я вся намокла. На какое-то мгновение даже сперло дыхание, и я сделала над собой огромное усилие, чтобы не кончить, так сказать, умозрительно. По-моему, Виктор уловил мое состояние, которое выдавали взволнованные и дрожащие интонации, а скрыть их я была не в состоянии.
По опыту общения с другими женщинами Виктор уже, конечно, знал, что я никуда не денусь, вкусив его уникальный член. Выждав, когда я успокоюсь и дыхание у меня установится, он сказал, что хочет увидеться.
- А ты согласовал это с Татьяной? -пошутила я, окончательно придя в себя.
- При чем тут Татьяна? -удивился Виктор.
- Как при чем? Я решила, что вы все - убежденные коллективисты, - заметила я, давая понять, что большой радости недавняя групповуха мне не доставила.
- Я сам по себе, - сказал Виктор. '
- Значит, в другом составе, ты хочешь сказать? - продолжала я иронизировать, как бы беря реванш за ту компанию, в которую неожиданно попала.
- Но если бы не тот случай, то мы бы с тобой не встретились.
- Только это меня и радует.
- Словом, приглашаю тебя на этот раз к себе в гости. Придешь?
- О чем разговор.
Когда мы встретились через несколько дней, Виктор наговорил мне кучу комплиментов относительно моих внешних данных и сексуальных достоинств, от которых лично он без ума.
