И они несколько раз пускали эту, как ты говорил, волну. Со стороны смотрится очень эффектно. Ребята говорили, что у них в Горьком есть такой клуб – культуристов, официально они называются «атлетистами». И атлетисты такие упражнения показывают. Но ни я, ни Нина от такого массажа ничего не почувствовали. Ну то есть приятно, когда тебя парень обнимает. Но знаешь, раньше, когда меня мой Володя сжимал, я балдела. И он как мужчина, ну ты понимаешь, был очень хорош, неутомим. Мог за ночь и три, и четыре раза. Я к утру иногда еле ноги переставляла. Мне все это нравилось. Я любила, когда партнер сильный, а секс пожестче. И Нина то же про своего Толю говорила. А теперь, после твоего массажа, мне все не так. Я, в общем, с Володей рассталась»

Тут она перешла на истерическую скороговорку: «Это ты, твой массаж виноват! Мне теперь стало с ним плохо. Когда он грубо меня хватал и прижимал. И когда он в меня… Да, и когда он меня имеет, мне только больно. Да я вообще больше ни разу не кончила! И в волейбол мне играть неинтересно. Эти прыжки, удары… Все словно с ума сходят, а я одна нормальная. Но это же не так!» И она села на приступочку и зарыдала. Тут раздался ехидный голосок Зайки: «Эти мужики, они такие бесчувственные! Вот, довёл девушку до слез!» Не удержалась, пришла-таки подслушать.

Зайка вышла из тени, присела рядом с Линой, и погладила её по плечам. Потом посмотрела на меня, и глаза её почти засветились в темноте: «А ты обратил внимание? Она любила пожестче. А еще она волейболистка. Это там, где прыжки и удары. Есть еще одна вещь, которой тебе знать не положено, и она бы тебе из скромности не рассказала. А я вот знаю и разболтаю. Только ты, Линочка, меня за это сразу не бей. Рассказываю исключительно для твоей пользы. Так вот, у Линочки активно растут волосы на лобке и ногах, и она их сбривает. Смекаешь?» Лина сильно дёрнулась, пытаясь встать, но Зайка её удержала.

Я спросил: «Тестостерон?»

- Именно, - ответила Зайка, - избыток тестостерона, и, возможно, дефицит эстрогенов.

- И массаж с первого раза подействовал? – недоумевал я.

- Ты еще не понял? – улыбнулась Зайка, - Дело не столько в массаже, сколько в тебе и в ней. Ты катализатор процесса. Массаж хороший стимулятор, то есть действующий фактор. Он даёт возможность организму повысить энергетику. Но организм, физическое тело, он как слепой. Он просто медиатор, посредник, готовый передать приказ. А управляет организмом его хозяин. Он даёт приказ. Вот спроси, чего вправду желала Лина, когда ты с ней работал.

И я спросил: «Линочка, ты вспомни пожалуйста, и скажи, только очень честно. Ты же понимаешь? Это как у врача на приёме. Если врач не знает правды, то и лечение назначит неправильно. Так о чем ты думала, чего хотела, когда мы с тобой здесь, на площадке занялись массажем?»

Лина аж язык от усердия высунула. Почесала в затылке, потом потрогала свою грудь, живот и сказала: «Ну, ты же твердил про любовь. Да еще причитал что-то, богинь индийских называл. И я представила себе такую богиню. Ну, как актрисы в индийском кино. Что это не ты, а она об меня трется, прижимается в разных местах, и даже…- она чуть замялась, но потом продолжила решительно - Да, что она пальцами меня возбуждает, ну в этом самом месте.

Мы с Зайкой посмотрели друг на друга, с пониманием.

Я спросил: «Прямо сейчас попробуем скорректировать?» Но моя милая отрицательно покачала головой: «Нет, может времени не хватить. Лучше после отбоя»

И я сказал Лине: «Ну, вот видишь: мы, кажется, понимаем, что произошло и как это исправить. То есть я могу провести корректирующий сеанс. После отбоя. Но, чтобы все было максимально похоже, ты после отбоя, минут через 15, идёшь и принимаешь горячий душ. Хорошо разогреваешься, а потом приходишь сюда. Все время думаешь о том, чтобы ты стала такой, как раньше. Ну, ты же помнишь: какой была, чего желала, про волейбол и как ты любила секс пожестче. Вот все это продумываешь. Только оденься потеплее, чтобы не остыть по дороге. И мы в этом же месте все повторим, и попробуем вернуть. Согласна?» Лина только часто закивала.

И мы вернулись в кинозал минут за 10 до конца фильма.

Иван Иванович все же ушел. Я не спросил у Лины, все ли спортсмены уехали, и остался ли тут Радик. Если остался, то сегодня у них опять шашлыки.

Ну, мне все равно. И Зайка, надеюсь, не потащит меня в этот… как он у американцев назывался… бурлеск. Так Ильф и Петров писали.
Через 15 минут после отбоя я пошел в душ, разогреваться. На всякий случай взял даже одеяло, чтоб не остыть. Вбирал тепло, и представлял, что набираюсь энергии. А что, и Солнцу энергия нужна.
Потом, закутавшись в одеяло, и похожий, наверно, на Карлсона, изображающего привидение, поковылял к дровнице. Поковылял, потому что ходить в одеяле всё же неудобно. А там меня уже ждали Зайка и Лина. Сидели на приступочке, и о чем-то болтали. Обе довольные такие.
Я спросил: «Лина, ты как, не передумала корректироваться?» Она отрицательно замотала головой.

Тогда я снял и уложил одеяло, потом разделся до плавок. А Лина, глядя на меня, сняла спортивный костюм, оставшись в купальнике, а потом и лифчик купальника сняла. Мы стали рядом, прижались и обняли друг друга. Я сказал: «Лина, тело расслабляешь до предела, только чтоб не упасть. Я делаю массаж и закачиваю в тебя силу. И ты принимаешь энергию. От неё ты становишься сильной, всемогущей, как бог. И всё время думаешь о том, чего хочешь: стать как раньше, сильной и резкой. Любящей секс пожёстче. Можешь представить себя с твоим парнем. Как его зовут, Вова, кажется.

Понимаешь, ты сейчас станешь хозяином своего организма. Как пожелаешь, таким он и станет. Я начинаю!»

И я пустил волну. Делал массаж уже совершенно автоматически, а мысленно помогал Лине стать хозяйкой её тела, добавляя сил. Даже в какой-то момент мне показалось, что я почувствовал, как её тело в моих объятиях увеличивается. А потом мы упали. Ну, то есть падать начала Лина, но я был в трансе, не среагировал сразу, и она меня утянула. Хорошо, что Зайка, которая за нами наблюдала, подскочила и придержала нас. Так что образовалась пирамида: Зайка внизу, Лина на ней, а я сверху. Но я быстро пришел в себя, приподнялся сам, и приподнял Лину. Зайка встала сама. Мы присели на приступку. Я накрыл нас всех одеялом, и еще пару минут мы приходили в себя.

Пора было подвести черту, и я спросил: «Лина, ты как, в норме?» Лина покачала головой из стороны в сторону, померила пульс у запястья, помяла грудь, пошевелила ступнями, прикоснулась к паху и сказала: «Я в норме»
Потом спросила Зайка: «Лина, ты помнишь, зачем мы массаж делали? Ты в себе какие-то изменения чувствуешь?»

Несколько минут наша пациентка себя ощупывала, потом встала, нанесла несколько ударов по воздуху, прыгнула, вытянув руки вверх, и нырнув вновь под одеяло между мной и Зайкой, сказала: «Внешних изменений нет. Но я сейчас представила себя на волейбольной площадке. Как я подаю, как выпрыгиваю над сеткой. Я стала сама собой. Я могу играть, и я хочу играть. А еще сегодня на пляже не могла. Неужели все вернулось?» Зайка сказала: «Ну здесь все свои, так что можем проверить полнее. Это если ты готова»

Я посмотрел на подругу с недоумением: какие ещё проверки? Лина, судя по её взгляду тоже не поняла. Тогда Зайка сказала: «Ну, если Миша грубо поступит с твоим телом. Так, как делал твой парень. А ты нам скажешь, почувствовала ли возбуждение»
Я очень смутился. Обходиться «грубо с телом» мне вовсе не хотелось. Хотя, конечно, тело было великолепное, и погладить и пощупать я был не прочь. Ведь, напоминаю, массаж все ощущения вымывает из мозгов. И то, что это тело несколько минут назад я обнимал и прижимал к себе – это всё уже забылось, как если бы было пару лет назад. Да и вообще грубо с женским телом – это садизм какой-то.
Лина тоже смутилась. Думаю, даже покраснела, хотя увидеть это в лунном свете у дровницы было невозможно. Но спустя минуту раздался её голос: «А что, давайте проверим. Вот только… Ну как бы сказать… Я не хотела вот всего этого. Мне Миша, конечно, все сказал. И я сначала хотела вернуть всё как было. то есть прежнюю меня. Но когда уже мы друг к другу прижались с Мишей, мне захотелось другого. Вот такого, как он. Он же тоже сильный, но не грубый. Я видела, как он с вами, с тобой и с Таней. А еще раньше с Людочкой. Ласково. И мне захотелось, чтобы мой парень был добрым и ласковым»

Голос её при этом признании подрагивал. Я не знал, что и сказать. Но Зайка настаивала: «Проверить всё равно нужно. И, может, даже лучше, что ты про Мишу подумала. Потому что сейчас именно он на тебе это покажет. И мы поймём, что именно получилось. Вот давай только одну, любую грубую привычку своего Володи назови»

Лина отозвалась: «Володя свои ласки начинал с того, что до боли крутил мне соски. Меня это заводило».

Пока я думал, как бы поделикатней отказаться, Зайка повернулась к Лине, и сжав пальцами её соски, резко повернула. Лина вскрикнула и отдернулась. Зайка положила ладошки Лине на грудь, заворковала: «Ну извини, Линочка, извини! Ты только сосредоточься на ощущениях. И скажи: хоть немножечко что-то почувствовала?»

Лина резко ответила: «Нет! Ничего кроме боли. Сильной боли. У меня грудь стала чувствительнее». Зайка покачала головой: «Ну, можем записать, что эксперимент прошел удачно. Реципиент получил именно то, что хотел, и может отправляться спать-почивать. А уважаемый доктор Слуцкий со своей верной ассистенткой отправится отмывать пролитый черный пот в Черном море» Я встал и начал искать шорты, майку и носки. Лина тоже поднялась, надела верх купальника и спортивный костюм, а потом подошла ко мне, поцеловала в щеку и сказала: «Спасибо! А можно я с вами пойду к морю?» Я хотел возразить, памятуя о возможных картинках из жизни дикарей, но Зайка ответила за нас: «Конечно! И мы, надеюсь, там и проверим окончательно результаты эксперимента»