Глава 8: Надругательство
Несмотря на то, что моё первое занятие было в 10-00 в среду утром, я опять встала в 7-00, приняла душ, и оделась только в свое специальное ожерелье, и спустилась вниз, чтобы проверить стойку с газетой университета около входной двери в общежитие. Новый выпуск был там, с заголовком «Всё напоказ» огромными буквами, подзаголовок гласил «Голая девушка кампуса заговорила». Черно-белое фото меня на диване было сразу под заголовком, мои руки были расположены так, закрывали мои соски, обнаженное бедро было хорошо видно, но не было видно лобковых волос и попы. Я взяла две, читая на ходу, пока шла к кафетерию, и пыталась игнорировать взгляды студентов. Кларисса хорошо поработала, описывая удивление большинства людей на кампусе при моем первом появлении. Она так же показала меня кем-то подобным крестоносцу, цитируя историю, которую я рассказала про кузину. Если бы история была правдой, я бы гордилась собой. Получилось, что я как бы увернулась от пули, создав удачную историю без того чтобы раскрыть секрет об исследовании профессора Слэйтер. И, несмотря на наш разговор в конце, о разрешении использовать мое имя и фамилию, она не стала этого делать, упомянув меня как, «Даниэль, студент второго курса из Техаса изучающая английский и право» и потом как Дани до конца статьи. В конце было упоминание, что больше фото размещено на вебсайте газеты, с пометкой что контент «не безопасен для просмотра на работе».
Я прошла к линии раздачи и взяла полный завтрак, яичницу с беконом, сосиски, и бисквитное пирожное. Я обычно не завтракаю, но вчерашнее позирование заставило меня пропустить ланч второй день подряд. К счастью, у меня не было тренировки по плаванию, которая лишила меня сил в понедельник. Но я понимала, что нельзя питаться только раз в день, так что я начала поглощать свой завтрак. Лиз и Эдри вошли, заметили меня, и сели со мной за стол напротив меня, после того как взяли еду.
«Доброе утро», сказала Лиз.
«Привет».
«Я видела некую голую девушку на первой странице газеты сегодня утром», сказала Эдри с улыбкой.
Я улыбнулась ей в ответ, с полным ртом еды, и подвинула одну из газет ей.
«В Англии, они обычно помещают такие фото на третью страницу», сказала Лиз, и они с Эдри обе засмеялись. Я не имела понятия, о чем они говорят, так что я просто пропустила этот комментарий мимо ушей.
«Привет», сказал Лиз, один из двух парней. Я видела их обоих раньше, но никогда с ними не говорила. Один был выше другого, оба были атлетичные, с хорошими прическами и гладко выбритые.
«Привет Зак», сказала Лиз, «Садись. Наша не одетая подруга – Дани. Дани, это Зак и Брюс».
Я пожала им руки. Более высокий был Брюс.
«Привет Дани», сказал Зак, «Чертовски интересный способ стать знаменитой».
Они оба сели, и мы начали говорить. Я ела свой завтрак, поглядывая на кафетерий. Люди, с которыми я сидела обычно, были за столом на другом конце зала. Насколько я помню, никто из них никогда не говорил с теми, с кем я сидела за столом, Лиз, Эдри, Брюсом и Заком. Интересно, что профессор Слэйтер подумает о таком результате, избегание старых друзей, появление новых. По крайней мере, я надеялась, что они друзья. После того что случилось с Брэндоном вчера и какой уязвимой и выставленной напоказ я себя чувствовала, я стала сомневаться в мотивах всех.
Насколько я поняла по из речи и жестам Зак и Брюс были геями. Это заставило меня задуматься о Лиз и Эдри. Были ли они лесбиянками? Они приглашали меня в бар «У Мари Эллен», так что я мысленно сделала заметку почитать о нем, когда я буду заходить в интернет, чтобы посмотреть свои фото на сайте газеты. Вчерашний комментарий Дианы про камингаут пришел мне на ум, хотя я не была гомосексуальной, и меня никогда не привлекала другая девушка. Я сидела тут, за столом для геев, лесбиянок и нудистов.
После завтрака, я пошла наверх, чтобы сесть за компьютер и посмотреть свои фотографии. Там были прекрасные фото меня в высоком разрешении. Я конечно была полностью обнаженной, но на лице была улыбка, а не пошлое выражение, которое бывает у моделей в журналах для взрослых. На фото была девушка которая хочет быть свободной и обнаженной. И не смотря на то, что на фото спереди было видно всё, они не выглядели грязными или порнографическими. Я просто выглядела как свободомыслящая и простая, с очень легким макияжем. Я была не против их размещения на сайте университета, учитывая, что любой на кампусе мог видеть меня голой каждый день. Я только надеялась, что никто дома не увидит их.
Диана зашевелилась, пукнула, и села на постели. Она смотрела на меня, пока я закрывала сайт газеты и открывала документ с работой для профессора Финфрока. Я почти закончила её прошлым вечером, вместе с эссе о Бартлби.
«Утро», сказала я.
«Привет».
Она встала, взяла свои вещи, и пошла в ванную. Я углубилась в работу по редактированию и вычитке своей работы. Она была даже не близко такой хорошей как та, работа Аманды Джонсон, которую я списала, но она была как я думала достаточно неплохой. Диана вернулась в комнату минут через двадцать, завернутая в полотенце, со скомканной пижамой под мышкой. Она обычно одевает трусики, и джинсы или шорты под полотенцем, прежде чем снять его, повернувшись ко мне спиной, пока не оденет бра и футболку. По какой-то причине, увидев её в полотенце, я подумала о комментарии, который она сделала вчера.
«Так ты думаешь, что я должна побриться, ага?»
«Что?», Диана посмотрела на меня сонно, еще не полностью проснувшись. Она никогда не была жаворонком.
«Ты сказала, что я должна сбрить волосы на лобке».
«А, ага. Я так сказала. Ага, я думаю, если ты ходишь и показываешь свою киску всем, то ты должна побрить её».
«Ты свою бреешь?»
«Ага».
«Дай мне посмотреть».
Диана нахмурилась и сказала: "Нет", с нажимом. "Я не собираюсь показывать тебе свою киску."
«Почему нет? Я показала свою».
«После каникул, ты свою показываешь всем. И я её не видела до каникул. Серьезно, что за херня с тобой случилась?»
Я встала и кинула одну из копий газеты на её кровать, «Прочитай это».
Диана бросила ком своей грязной одежды и взяла газету. «Офигеть», сказала она.
Пока она читала с открытым ртом статью обо мне, я схватила край её полотенца и слегка, но внезапно потянула. Оно упало на пол, и Диана взвизгнула, бросила газету и попыталась прикрыться.
«Что ты делаешь?!»
Её лобок и правда был выбрит, и я подумала, что это делает её похожей на маленькую девочку. Её маленькие грудки первого размера добавляли к впечатлению, заставляя меня задуматься, не был ли её бойфренд Джеймс латентным педофилом.
«Сука!», сказала она, поднимая своё полотенце и заворачиваясь в него.
«Эй, ты начала это. Я просто хотела увидеть, как это может выглядеть. Я никогда не брила там внизу. Мне нравится, чтобы там было немного волос, чтобы я не выглядела как девочка».
«Отъебись», ответила Диана, натягивая трусики под полотенцем.
«Извини», сказала, пытаясь смягчить ситуацию.
«Я не такая как ты», сказала она, «Я не могу делать то, что ты делаешь. Неужели тебе не стыдно? Это ненормально бегать голышом».
Два дня назад я бы с ней согласилась. Но постоянная нагота была моим новым нормальным состоянием, чем-то, что я должна делать, чтобы получить свой заветный диплом, и мне пришлось частично смириться с этим, или я бы была совершенно несчастной следующие два месяца.
«Это просто этап», сказала я, «Я, возможно, перерасту это к концу семестра».
«Проклятье, надеюсь на это».
Я вернулась к работе за компьютером, пока Диана заканчивала одеваться и ушла.
Мои занятия в этот день прошли лучше, чем в понедельник. Я меньше боялась, и немного больше была уверена в себе. Профессор Тростл, захихикала, когда зашла в аудиторию и увидела меня, но никак не выделила меня. Остальные студенты меньше отвлекались, и ей не пришлось прерывать лекцию, чтобы вернуть внимание.
Пытаясь соблюдать свои обычные действия до обнажения, я покинула занятие и пошла через кампус в кафетерий. Люди обычно едят завтрак и ужин в разное время, но ланч другое дело, почти все из обоих общежитий едят в одно время. Это был мой первый ланч с начала моей наготы, в понедельник я решила его пропустить, а вчера не попала из-за новой работы. Шум был громким, пока я подходила, но почти полностью стих, когда я вошла в стеклянные двери. Все смотрели на меня, я встала в конец очереди, за тремя парнями и которых я редко видела и которые выглядели на 25. У них были удивленные лица, и оглядели меня. Я улыбнулась им. Они улыбнулись в ответ и быстро отвернулись. Я обратила своё внимание на остальной зал, почти все кого я привыкла видеть, были здесь, и все они теперь видели моё полностью обнаженное тело, некоторые из них первый раз. Я не могла выдержать это в понедельник, но через 48 часов постоянной наготы, я стала лучше переносить такое. Многие отворачивались, когда я смотрела на них, как будто им было стыдно, что их подловили на том, что они смотрят на меня. Я улыбалась, думая, что это те самые реакции, которые хочет зафиксировать профессор Слэйтер. Я посмотрела вверх и заметила три черные полусферы, выступающие из потолка, часть новой системы видеонаблюдения установленной во всех зданиях за последние два года, и я надеялась, они записывают эти реакции. Так как я была заставлена при помощи шантажа, вызваться добровольцем для этого проекта, я удивлялась, что мне это важно. Но, всё же, я бы не хотела, чтобы я была раздета и лишена достоинства зря.
