Моё желание по приходу домой засадить тёте Оксане. И хорошенько продрать жену Михалыча, в знак благодарности за её предложение пожить лето в доме родителей мужа в Плетнёвке. Где в корне изменилась вся моя жизнь, и я познал женщин в том числе и родную мать. Оказалось невыполнимым, по причине того что самой Оксане, явно было не до ебли со мной. Соседка с верхнего этажа, встретила нас с пистолетом в руке и с бледным перепуганным лицом.
— Что случилось Оксана? Кто тебя так сильно напугал? — спросила Марина у жены Михалыча, заходя во двор нашего дома. Оксана вышла на крыльцо терраски бледная и напуганная.
— Да полицай этот седой опять приходил. Но не один, а с друзьями. Вы ушли, а я решила часок поспать. Дверь закрыла на терраске, и только до дивана дошла. Как слышу Найда во дворе завыла. Я пистолет с предохранителя сняла и на терраску. Смотрю в окно, думаю на кого Найда воет. Или зверь какой возле дома появился? А они от леса идут, трое в немецкой форме. Один этот дед седой, который раньше к нам приходил. Тот в чёрной форме с белой повязкой на рукаве. А двое других в зелёной, какая на Иване была. Да и выглядели они моложе, не седые как это полицай. Но только глаза у них пустые, без зрачков. Найда с цепи сорвалась, хвост поджала и со страха в лес убежала. А я тоже прямо на терраске обоссалась от ужаса. Присела возле окна и смотрю в щелку на них. А сама думаю, что смерть моя пришла. Они меня сейчас в лес с собой на болото уведут. И там живьем сожрут. И пистолет мой не поможет. — рассказала тётя Оксана, ложа дрожащей рукой на перила крыльца где она стояла, чёрный вороненный " ТТ".
Её пальцы до этого сжимавшие рукоять пистолета. Посинели от напряжения и жена Михалыча их разминала.
— Ну и, что что они пришли? Это же не живые люди, а привидения. Что ты глупая испугалась? — успокоила подругу Марина.
Хотя сама наша бесстрашная атаманша, понаделала дырок в стене кухни. Когда к ней сквозь закрытую дверь пришёл седой полицай. И Марина с перепугу выпустила в него целую обойму из пистолета. А призрак полицая ушёл невредимый, так же сковозь дверь.
Я помню тот день когда мы пришли домой из леса где собирали грибы. А мать сидела на кухне с пистолетом в руке, и вся бледная от перепуга. Так же сейчас, и Оксана была сильно напуганной. Да и любой из нас обоссался бы от страха, оказавшись на месте жены Михалыча. Один на один, с тремя призраками из прошлого. Да ещё учитывая тот факт, что эти привидения не просто пугали. А реально могли физически войздествовать. Я же сам видел как призрак полицая курил на колокольне сигарету. Жрал немецкие шоколадки, и упер оттуда целый ящик водки. Да и в блиндаже на острове где лежали скелеты полицаев. Происходили странные вещи, и часть погибших в войну бойцов " Зелёной армии". Уходили по ночам " погулять" вместе со своим командиром.
— Ну пришли они, попугали тебя. И дальше что было Оксана? — спросила у подруги Марина, давая ей в рот зажженую сигарету.
Так как сама хохлушка, не могла её прикурить из за тряски в руках. Женщина была сильно напугана, и её пальцы до сих пор тряслись от страха.
— Я же вам говорю. Что они втроём из леса вышли и прямиком к нашему дому идут. Найда в лес убежала со страху. А я на терраске возле окна пригнулась чтобы они меня не видели. И смотрю в щелку за ними. Сама молюсь про себя вспоминая всех святых. А они на моё счастье к дому и не пошли. А только полицай этот седой в чёрной форме. Так зло на наш дом посмотрел. И повёл своих друзей к погребу. Что было дальше я честно не видела. Потому что ползком в дом проползла, закрыла за собой двери на крючки. И залезла под кровать за печкой. Так и сидела там пока вы не пришли. — рассказала нам тётя Оксана, докуривая губами без рук, сигарету до фильтра.
— Да все хорошо Ксюша. Они уже ушли, а мы вернулись и теперь тебе нечего бояться. — я взял у жены Михалыча окурок сигареты изо рта, боясь, что она им обожжет себе губы.
Обнял женщину и прижал к себе лаская её за плечи. Член у меня встал колом и упёрся тёте Оксане в живот. Она это почувствовала, и сразу как то успокоилась.
— Костя, сынок, налей мне водки пожалуйста, и трахни меня хорошенько. Мне нужно стресс снять.— попросила меня наша соседка по дому прижимаясь ко мне всем телом, и дрожа как осиновый лист.
— Водки выпей, а с еблей повременим до вечера. Нужно сходить посмотреть в погреб что они там делали. Не зря же этот полицай туда друзей своих привёл. Так, что девчонки тебе водки нальют. А я с мужиками пойду в погреб. — ответила подруге Марина, стоя с ней на крыльце нашего дома.
Я снял с себя ранец миноискателя и присел на пенёк с наслаждением куря сигарету. Да и Витёк, Михалыч и Иван расположились рядом в тени сирени росшей во дворе, закуривая и отдыхая с дороги.
— Но мама, мне же нужно в Брянск ехать. В свой райотдел, пистолет сдать. И я хотела Костю с собой взять. — сказала моей матери Света, и было пошла к своей " ниве", неся на место аккумулятор спомощью которого мы искали её табельное оружие, как Марина её обломала.
— Завтра с утра все вместе и поедем в Брянск. Возьмём Ханну и Ивана с собой. Пусть посмотрят на нашу современную Россию вживую, а не по телевизору. А сейчас Костя и другие мужики спутятся в подвал. И вынесут из него все мины и гранаты. Неизвестно, что там делал призрак полицая с друзьями. Он же нас может на тот свет отправить. Ведь под домом целый склад взрывчатки. И если рванет, то пол деревни накроет.— ответила своей невестке Марина, и добавила строгим голосом.
— Афанасьева, Браун, не забывайте бойцы. На вас висят два наряда, и давайте отрабатывайте их прямо сейчас. Приготовьте обед, чтобы было на столе горячее. Суп сварите, а то в сухомятку мы желудки себе попортим. — приказала Марина нашим девчонкам.
И как только моя мать отвернулась от них смотря на меня и других мужиков сидящих на пеньках во дворе. Как раздраженная Света покрутила пальцем у виска. Показывая мне, что её свекровь чокнутая. А Ханна высунула язык, как бы дразня за спиной мою мать. Отважная гауптман, была ещё молодой и озорной девчонкой. Которая не так давно окончила школу, и села за штурвал истребителя " Люфтваффе ".
— И Оксану успокойте, налейте ей водки. А то она сама себе не нальет. Вон как у бедняжки руки трясутся. — сказала Марина резко поворачиваясь к дому.
Моя мать заметила как немка её дразнит, высунув ей в след язык.
— Вот же сучка, дразнить меня вздумала. — Марина подняла с земли тонкую хворостину, и принялась ей охаживать немецкую летчицу по жопе.
Ханна взвизгнула и закрутилась волчком на крыльце, прикрывая руками свою попку.
— Ой, больно, больно Маруша. — залепетала немка, назвав мою мать не Мариной, а Марушей.
— Я тебе блядь такую Марушу сейчас покажу. А ну живо в дом и готовить обед. — крикнула девушке Марина, с силой лупя её хворстиной по жопе.
Немка вскрикнула от боли и убежала в дом хлопнув за собой дверью. А я смотрел ей вслед и думал, что ещё несколько дней назад Ханна могла реально всех нас убить. Когда лупанула по нам из пулеметов, пролетая над поляной где мы стояли, на своём " мессершмите".
— Хорош курить мужики. Пошли в подвал и посмотрим, что там друзья нашего Ивана делали. — позвала нас Марина, и сама первая держа в руке пистолет, пошла к погребу через дорогу от дома.
Но не доходя до него, хлопнула себя ладошкой по лбу. И велела мне идти в дом за фонарями.
— Сынок, сбегай пожалуйста в дом и возьми фонарики. А то без них в подвале делать нечего. Да и керосинку " Летучую мышь ", прихвати с собой на всякий случай. — попросила меня мама, стоя с возле дверей погребки с Витьком, Михалычем и Иваном.
Марина любила меня, и взгляд маминых глаз был ласковым.
— Хорошо мам, сейчас принесу. — ответил я матери, идя в дом за фонариками и керосинкой, выполняя приказ своей матери и нашей обожаемой атаманши.
— Ой Костя, а ты что к нам вернулся Оксану помогать успокаивать? — хихикнула Света, увидев меня в доме.
Жена Михалыча сидела на диване по пояс раздетая, а моя невеста и Ханна сидели по обок от неё, и сосали у женщины соски на полуотвислых грудях. На столе стояла открытая бутылка шнапса и стаканы.
Как и просила Марина девушек налить Оксане водки, так они и сделали. Но чтобы успокоить до конца хохлушку, пришлось её ласкать и заниматься с ней " розовой" любовью. Хотя это была чистой воды самодеятельность. Марина им этого не говорила, и вообще запретила еблю и лейсбийские отношения в том числе, до вечера.
— Пустите меня девчонки. Меня мать убьет если узнает, что я с вами трахался. Она с мужиками ждёт меня у входа в подвал. А домой послала за фонариками и керосинкой. — сказал я девчонкам и Оксане, еле, еле, отбиваясь от их пьяных ласк.
Они потащили меня к себе на диван, а жена Михалыча тут же полезла ко мне в ширинку и ухватилась рукой за член.
— Как жаль сынок. Я хуй хочу, а не их языки. Трахни меня Костя и иди к своей матери. — говорила мне поддатая Оксана, становясь раком на диване.
Несколько секунд у меня ушло на раздумье, но увидев соблазнительный голый зад соседки с верхнего этажа. Я решился и приспустив брюки, встал на диване позади маминой подруги. Вставляя ей в заросшее чёрными волосянками влагалище, свой мигом вставший член.
— Только Ксюша, я долго тебя не буду трахать и быстро кончу. А то мать меня реально прибьет и вам тоже не поздоровиться. — ответил я тёте Оксане, засаживая ей в пизду до упора.
