- Лучше бы мой милицейский китель надели мама, чем этот фашисткий. — выговаривала Света, идя рядом с Мариной, своей будущей свекровью.
Мы спускались с Плетнёвского косогора вниз к реке. Иван по приказу Марины шёл один впереди на значительном удалении от нас. У него в руках был целый ящик гранат. А стандартный немецкий ящик с " колотушками, " имел в себе 15 гранат в каждой по 160 грамм тротила. И в руках Ивана в данный момент находилось свыше двух кило взрывчатки, только в одних гранатах. Да, ещё пятнадцать капсюлей-детонаторов, которые тоже лежали в ящике, в дополнение к гранатам. И если бы этот ящик с гранатами взорвался в руках полицая из прошлого. То от взрыва двух кило тротила, разнесло бы в клочья весь наш небольшой отряд. По этому и пошёл Иван впереди со своим смертоносным грузом на всякий случай. Он человек военный и ему было не привыкать играть со смертью. А нам помирать в мирное время, не было особой нужды. И мы шли подальше от родственника Михалыча.
Марина и Света находились чуть впереди основной группы. Я с Ханной и Витьком, сзади нашей атаманши. И следом за нами, супруги Михалыч и Оксана. Мы с Витьком шли за своей мамашей на которой были надеты крошечные белые бикини. Спецом чтобы рассматривать её жопу, ягодицы которой то и дело выглядывали из под фрицевского офицерского мундира.
Он был явно мал нашей матери, и прекрасно показывал её соблазнительные части тела. Хотя казалось ну что удивительного было в голой жопе атаманши Маришы. Которую мы с братом уже видели достаточно, и так же достаточно сували в неё свои члены. Но белые мини-бикини и немецкий офицерский мундир, из под которого при ходьбе, то и дело выглядывала голенькая жопка мамы Марины. Делали эту взрослую женщину, очень соблазнительной, и умница мама, могла себя представить так. Чтобы у мужчин глядя на неё, вставали колом члены. И они у нас с Витьком и стояли колом от вида мелькающей под мундиром обер-лейтенанта, голенькой попки мамы Марины.
— А мне немецкая форма больше нравится, чем твоя ментовская. И вообще Света, скоро ты эту форму сама на себя наденешь дочка. — ответила своей невестке Марина, останавливаясь чтобы прикурить сигарету.
Атаманша Мариша повернулась к нам передом укрывая огонь зажигалки от ветра с реки. И я опять восхитился её красотой в этом сексуалальном купальнике. Хотя его и купальником нельзя было назвать. Небольшие белые лоскутки тряпочек на веревочках которые едва прикрывали соски у мамы Марины. И полностью оголяли крупные груди-дыни. А на её чёрном заросшем жесткими волосками лобке, этот белый лоскуток ткани мини- бикини, смотрелся уж слишком вызывающе. И ни одна женщина не выйдет в таком виде на пляж. Потому, что вокруг неё соберутся толпы мужчинх посмотреть на это " чудо".
Обычно дамы которые имеют смелость надеть на себя мини-бикини. Начисто бреют лобки, и лоскутки ткани едва прикрывают их щелки. А голый бритый лобок никому не интересен. Но у нашей атаманши Маришы, лобок зарос чёрными волосянками чуть ли не до пупка. И белый лоскуток ткани не только его не прикрывал, а наоборот показывал. Да, ещё и немецкий офицерский мундир с орлами на груди и на рукавах. Чёрные очки на глазах, и вороненный " шмайссер" висевший на ремне у неё на плече. Делали нашу с Витьком мать, фантастически гиперсексуальной.
— Как это мама я надену немецкую форму? Мне она не нужна, и вообще её западло надевать. У меня дед воевал с фашистами. И я как бы тоже воевала с ними, когда мы в прошлое попали. — возмущённо спросила у нашей атаманши Света.
Она была ярой антифашистской, и Ханну терпела из за того, что она нравилась мне. А и Ивана полицая из прошлого, Света недолюбливала. Хотя давала ему, и с Ханной занималась сладкой " розовой" любовью.
— У меня тоже родственники с фашистами воевали. Да, и я, и мой сын вместе с тобой, внесли небольшой вклад в нашу победу над нацизмом. Но немецкую форму тебе, и всем нам, всё же придётся надеть. По причине того, что мы опять вернёмся в прошлое. — ответила своей невестке Марина, затягиваясь сигаретой.
И выждав паузу смотря на наши удивленные лица, пояснила.
— Ты же сама дочка предлагала моим парням ограбить дома в Брянске? Так вот мы и займёмся грабежами, но только не в настоящем, а в прошлом. Но об этом у костра поговорим, когда уху будем варить. — пояснила моя мать, и поправив ремень автомата на плече, зашагала вниз к реке догоняя ушедшего вперёд Ивана.
Огромный багрово-красный диск солнца садился на горизонте за речкой Плетнёвкой, и дальним лесом. Жара стоявшая днём, к вечеру спала. Но всё равно было достаточно душно. И хорошо бы для начала искупаться в реке, а уже потом глушить рыбу гранатами. Подумал идя вниз и держа в руке ладонь Ханны.
К удивлению, сообщение моей матери, что мы скоро вернёмся обратно в прошлое. Вызвало на лице у девушки, бурю положительных эмоций. И я решил спросить у неё почему она так обрадовалась узнав о скором возращении на войну. Я специально задержал шаг для того, чтобы наедине узнать у девушки причину её радости.
— Я хочу вернуться в свою часть и уехать на родину в Германию. — ошарашила меня Ханна когда я спросил у неё почему она обрадовалась узнав о нашем скором возращении в прошлое.
— Как это вернуться в свою часть и уехать в Германию? — ошалело переспросил я у девушки в красном купальнике.
— Прости меня Костя. Я очень сильно тебя люблю. Но я не могу остаться тут с тобой в вашем времени. В таком случае, я больше никогда не увижу живой свою маму. Своих родных сестёр, тётю, и других родственников. По этому мне нужно вернуться. А жить с тоской по своим родным в вашем времени, я не смогу. — ответила мне Ханна, и заплакала.
Слёзы текли по щекам белокурой валькирии. И я впервый раз увидел как плакала храбрая лётчица " Люфтваффе ".
— Но тебя же могут убить. Собьют в небе на Восточном фронте, и ты и так не увидишь свою мать и родных. — ответил я девушке зная, что немногие немецкие летчики дожили до конца войны.
— А я не буду больше воевать милый. Об этом мой дядя Франц позаботился. Приказ об моём переводе в лётную школу под Кёльном, уже подписан. Я буду работать инструктором и обучать молодых пилотов " Люфтваффе" в Германии. И на фронт больше не попаду. А несколько дней назад когда я встретилась с вами. Это был последний мой боевой вылет. Командование поручило мне произвести разведку в районе Брянска. И тут на меня напал советский истребитель. Я бы его сбила, но у моего " мессершмитта " в последний момент двигатель забарахлил. И я не смогла уйти вверх и поймала очередь из пулемёта в хвост своего самолёта. Ну, а дальше я попала к вам. — ответила мне немка перестав плакать.
— Глупая ты Ханна, ты могла бы попасть в руки партизан. И тебя бы уже давно не было в живых. А перед смертью ещё бы и изнасиловали. Это благодаря моей матери ты осталась жива. Хотя я не стану тебя насильно удерживать. Это твой выбор Ханна вернуться в прошлое.— сказал я девушке понимая, что не в праве её заставлять остаться со мной в нашем времени. По логике вещей она и не должна жить у нас в настоящем. Ханна и Иван гости из прошлого, и погостив немного в нашем времени. Они уйдут в своё время, в сорок второй год.
— Спасибо милый. Иного ответа я от тебя и не ожидала. Я очень сильно тебя люблю Костя. Но жить с тобой в России, я не смогу. — сказала мне Ханна, и обняв поцеловала в губы в засос.
А я поднял белокурую валькирию на руки, понес девушку вниз к реке. В желании насладиться её телом. Ведь у нас был в запасе еще день прежде чем Мариша поведёт наш отряд на болото к старому блиндажу.
— И о чём вы там шушукались голубки? Мы же договорились жить вместе. И, что это за тайны от меня? — спросила Света, когда я опустил Ханну на землю и мы подошли к ней.
Девушка специально нас ждала на косогоре не доходя до реки.
— Да нет у нас от тебя ни каких тайн Света. Просто Ханна мне сказала. Что хочет вернуться обратно к себе в часть. Когда Марина поведёт нас в блиндаж и мы попадем в прошлое. — ответил я своей невесте, думая что она обрадуется выбору её конкурентки на любовном фронте.
— Ты, что спятила Ханна? Я тебя от себя никуда не отпущю. Завтра поедем в Брянск и я вас закрою в своей квартире. Будем жить втроём у меня. А чокнутая Марина, пусть сама идет на болото к призракам. Я туда больше ни ногой. — неожиданно для меня сказала Света.
Она не только не обрадовалась выбору Ханны. Но и была категорически против. Хотя ещё пару дней назад, Света на полном серьёзе просила Марину оставить немку одну на болоте. А сейчас полюбила её как родную. Нет, этих женщин точно не поймёшь решил я, и махнув рукой, оставил свою невесту и немку наедине справедливо полагая, что мать может ещё и передумать вести нас в опасное путешествие в прошлое. Да и одна Марина не пойдёт в блиндаж. Для этого нужно будет согласие всех членов нашего отряда.
— Вот тут до войны я сомов ловил, и омут там должен быть. Раньше здесь чисто было и берег без кустов, а сейчас сплошные заросли. — говорил Иван, когда привел нас к берегу реки сплошь заросшим непролазным ивняком.
