Губы Д и м ы - самого лучшего в мире друга! - почти вплотную приблизились к губам Расима... он, Расим, сам не понимал, как так у него получилось, что за мгновение до оргазма он, не задумываясь - не отдавая себе отчета, порывисто, страстно, горячо засосал-поцеловал Д и м у в губы, - он ведь действительно не умел целоваться - он никогда никого не целовал взасос... целовать в губы парня ему, Расиму, было немножко странно и необычно, и вместе с тем губы Д и м ы словно притягивали - неодолимо влекли с каждой секундой всё сильнее...
Если бы Д и м а сейчас не сказал "поцелуй меня", то, наверное, Расик не осознал бы этого притяжения на фоне общего удовольствия, а теперь он чувствовал, как губы Д и м ы его манят, притягивают, влекут... "поцелуй меня", - никогда он, Расим, ни с каким другим парнем или пацаном не стал бы целоваться в губы, но Д и м а... Д и м а ведь был не просто парнем - он, Д и м а, был н а с т о я щ и м д р у г о м... и ему, Расику, сейчас было так хорошо - так сказочно хорошо сейчас было ему, пятнадцатилетнему Расику, рядом с парнем по имени Д и м а...
- Расик, целуй... - повторил Димка, ладонью лаская сочно-упругую мякоть Расимовых ягодиц.
- Ладно... закрой глаза! - неожиданно для себя прошептал-выдохнул Расим, ощущая-чувствуя, как в промежности у него вновь зарождается, возникает томительно сладкая истома... "закрой глаза" - прошептал Расим, невольно почувствовав-ощутив вдруг возникшее смущение по причине своей предполагаемой неумелости.
Димка, улыбнувшись, послушно закрыл глаза - сомкнул длинные пушистые ресницы, и Расик, секунду помедлив, словно примеряясь-прицеливаясь, открывшимся ртом - округлившимися, чуть вытянутыми вперёд губами - накрыл податливо дрогнувшие Димкины губы, - Расик всосал горячие Д и м и н ы губы в губы свои, вскользнул упруго дрожащим языком в Д и м и н рот... всё у него получилось - всё он, Расик, умел! Он только думал, что он не умеет... ну, то есть, он не умел, но научился в считанные секунды, - губы парней слились в страстном засосе... quod erat demonstrandum!
Может, минуту, а может, две Расик сосал Димку в губы, и языки их - то у Димки во рту, то во рту у Расима - страстно соприкасаясь, исполняли неистовый танец любви... ну, или танец дружбы - н а с т о я щ е й дружбы, если использовать другую терминологию, - прижимаясь всем телом к телу Д и м ы, Расим ладонь ласкал Д и м и н у попу, в то время как Д и м а ладонью гладил-ласкал попу ему... члены у них у обоих набухли - не затвердели, но ощутимо уплотнились, увеличились, - в попах у них у обоих сладостно засвербело, и промежности вновь налились-наполнились сладкой истомой... может, минуту, а может, две Расик сосал Димку в губы - горячо, жадно, страстно сосал Д и м и н ы губы... наконец, оторвавшись от губ Д и м ы, Расим пылающим взглядом посмотрел Д и м е в глаза, словно спрашивая взглядом, так ли он всё делал...
- Расик, ещё... - тихо выдохнул Димка, ощутив-почувствовав, как губы его в один миг сделались толстыми, непослушными - словно резиновыми.
Ничего не отвечая - ничего не говоря в ответ - Расик улыбнулся Д и м е ликующим взглядом, и... уже не требуя, чтобы Димка закрыл глаза, не прицеливаясь и не примериваясь, он, Расик, снова припал губами к губам Д и м ы - жадно и страстно, горячо всосал Димкины губы в свой полыхающий жаром желания рот... он, Расик, сосал Димку в губы, а Димка, лаская Расиму попу, в это самое время страстно массировал пальцем скользкий от вазелина Расиков вход... разве всё это было не п я т о е в р е м я г о д а? Потом Димка сосал в губы Расима - взасос целовал бесконечно любимого Расика... и снова он, Расик, взасос целовал друга Д и м у... разве всё это было не счастье?
Когда они встали с постели, чтобы идти в ванную комнату, члены у обоих снова стояли... почти стояли - не каменно твёрдо дыбились вверх залупившимися головками, не к потолку задирались пламенеющими багрянцем залупами, а торчали внушительно и массивно указующими перстами в направлении друг друга... члены снова были достаточно тверды, и можно было бы снова попробовать осуществить - повторить - анальные акты, но Димке вдруг захотелось взять член Расика в рот... ну и, конечно, почувствовать-ощутить сладкие губы Расима на члене своём, а для того, чтобы взять друг у друга в рот, нужно было сходить после кайфа анального в душ... наклонившись - раскрыв-распахнув ягодицы, Димка подхватил с пола носовые платки, чтобы выбросить их по пути в унитаз, и Расим, стоя в этот момент позади Димки, успел увидеть, как в электрическом свете на миг блеснул вазелин на тёмном кружочке стиснутого, сомкнутого Д и м и н о г о входа...
Вода была снова горячая - такая, какую Расим любил, - серебристыми нитями вода мягко струилась по обнажённым телам двух страстно обнявшихся - страстно друг к другу прижавшихся - парней... стоя пол струями воды, они снова сосали друг друга в губы... потом Димка стал мылить себе и Расиму пиписы, а Расик стал мылить себе и Димке плечи, руки, грудь, и как-то естественно и быстро произошло у них "разделение труда": Димка мыл-мылил себя и Расика ниже пояса, а Расик себя и Д и м у мылил-мыл выше пояса...
Смеясь - перебрасываясь словами - они мыли себя и друг друга, и это было и весело, и прикольно, и возбуждающе приятно: Димка мыл-подмывал Расику попу, скользя мыльной рукой по расщелине между полусферами ягодиц, мыл точно так же попу себе, мыл-промывал отвердевший пипис Расика, мыльными пальцами скользя по уздечке, по рубчику крайней плоти, мыл точно так же пипис себе... а Расик мыл Димке шею и плечи, мыл грудь и живот, мыл-мылил Димке подмышками, то же самое делая-повторяя на самом себе... разве всё это было не прикольно - не в кайф?
Они смывали друг с друга мыльную пену... снова друг друга мылили обильно мылили... снова смывали один с одного белоснежную мыльную пену... наконец, когда всё было самым тщательным образом вымыто - промыто-подмыто, Димка снова прижал Расима к себе, целуя его, неизбывно любимого Расика, в губы, в лучисто сжимающиеся глаза, в пипку носа... губы Димкины скользнули не нежной коже Расимовой шее, по ключицам, по груди - Димка поочередно пощипал, пососал-потеребил вмиг отвердевшие Расиковы соски, и губы тут же скользнули дальше... губы Димкины жаром скользнули по животу Расима - Димка поцеловал мокрые, прилившие к телу волосы на лобку Расима...
Член у Расима полустоял, и Димка, скользнув губами по толстому, мягко упругому валику члена, округлившимися губами вобрал обнажённую головку в рот, - Расик, всё это время млевший от удовольствия, невольно дёрнулся, а Димка, держа Расима за бёдра, сначала сел-опустился на корточки, но сидеть на корточках показалось Димке не очень удобно, и он тут же стал перед Расиком в ванне на колени, одновременно с этим чувствуя, как член Расима стремительно затвердевает, наливается у него, у Димки, во рту жаром нового возбуждения, нового желания...
Член Расима в считанные секунды превратился в горячий каменный столб - и Димка, скользя округлившимися губами вдоль ствола, ритмично задвигал головой... одна рука Димки оказалась у Расика между ног, - средним пальцем втиснувшись Расику между сжатыми ягодицами, Димка нащупал подушечкой пальца туго сомкнутые мышцы Расимова сфинктера... ладонью другой руки Димка вверх-вниз заскользил по попе Расима, вверх-вниз заскользил по его ногам - по упругим мальчишеским ляжкам... может, минуту, а может, две, стоя на коленях на дне ванны - колыхая головой, Димка страстно сосал у Расима пипис, чувствуя, как от этого сладостного сосания, от ощущения Расикова пиписа во рту у него, у Димки, сладостным зудом полнится, свербит-набухает промежность, мышцы сжатого ягодицами сфинктера, кверху задравшийся сочным багрянцем твёрдый член, - Димка сосал у Расика член, и это был обалденный кайф!
На секунду выпустив член изо рта - соскользнув губами с лиловой головки, Димка поднял лицо вверх... он, Расик, всё это время, опустив голову, сверху вниз неотрывно смотрел, как его толстый пипис то исчезает у Д и м ы во рту, то изо рта появляется вновь, - Димка задрал голову вверх - взгляды их встретились... взгляды, полные юной страсти, юного желания, юной упоительной любви... ну, или дружбы - настоящей дружбы!
- Расик, кончи мне в рот... - прошептал Димка и тут же, не дожидаясь ответа, опять опустил голову - поймал открывшимися губами кверху задравшийся Расиков пипис, вобрал сочную головку Расикова члена в рот...
Димка то насаживал рот на член почти до самого основания, то, задерживая рот исключительно на головке, ласкал языком уздечку, крайнюю плоть, то ритмично - с небольшой амплитудой - двигал кольцом обжимающих губ посередине члена... может быть, не совсем умело - не виртуозно, не изощрённо, но искренне и страстно Димка играл на флейте Расимова члена вечную музыку первой любви, - открывались новые материки, совершались походы-завоевания, приходили в упадок империи, налетали смерчем кровопролитные войны, истреблялись народы и государства, что-то навеки стиралось с лица земли, что-то снова рождалось, снова возникало - на ветру тысячелетней истории шелестели-мелькали годы, столетия, даты, события, имена, и только любовь - неистребимая любовь - оставалась неизменной в своей изначальной сути...
Любовь воспевали, возносили, слагали ей гимны одни - и её преследовали, жгли на кострах инквизиции другие... любовь приручали, вытравливали, уничтожали, с любовью боролись, её загоняли в гетто - в прописанные ей рамки-оковы, а она всё равно жила по своим законам, неподвластным ни лукавым пастырям, ни далеким от чистоплотности политиканам, - шестнадцатилетний Димка, школьник-старшеклассник, играл на флейте Расимова члена вечную музыку неистребимой любви, и Расик, пятнадцатилетний ученик-девятиклассник, ощущая на своём огнём пылающем члене жар Д и м и н ы х губ, чувствуя палец Д и м ы на мышцах сладко зудящего сфинктера, млел от бушующего в теле наслаждения...
Струйка спермы, вырываясь из члена, ударила в Димкино нёбо, наполнив рот солоноватым соком накатившего на Расика оргазма, - Расик замер, и только мышцы его сфинктера под подушечкой Димкиного пальца конвульсивно задёргались, завибрировали от нестерпимой сладости... Димка выждал пару секунд, но вторая струйка не последовала - Расик уложился в одну струя, и Димка, соскользнув сомкнувшимися губами с Расикова пиписа, сделал большой глоток - растворил в себе любовь Расима...
