«Это было бы просто замечательно!»
Она откинулась в кресле, и её лицо стало серьезным. «Ты прочитала что-нибудь про Эндрю Мартинеза?»
«Да… Интересно».
«Да, он был интересным парнем. Я была студентом выпускного курса в Бэркли тот самый семестр, когда он бегал голышом».
«Правда? Вы знали его?»
«Нет. Мы ни разу не разговаривали. Но он очень впечатлил меня. Я часто следовала за ним по кампусу, и изучала реакции людей на него. Я была разочарована, что университет запретил публичное обнажение, только для того чтобы остановить его. Это был акт против выражения истинной свободы».
Она остановилась на минуту, глядя вниз в окно на студентов, проходящих через площадь туда-сюда. Со вздохом, она подалась вперед, и положила руки на стол.
«Я думаю, времена меняются», сказала она, «Журнал ЕСПН опубликовал статью «Проблема тела», в которой были фотографии известных атлетов обнаженными». Она вынула копию из ящика стола и толкнула её мне через стол. На обложке было фото обнаженной Венус Вильямс. Она стояла в профиль, прикрывая грудь, развернув бедра так, что прямов камеру смотерли её круглые ягодицы. Я даже не знала, что у ЕСПН есть журнал, я думала что это только телевизионная сеть. Профессор Слэйтер продолжала говорить пока я листала журнал. «Канал Дискавери транслирует очень успешное шоу «Обнаженные и испуганные», где двое мужчина и женщина, выживают в дикой природе три недели без еды, воды и одежды. Ты его видела?»
Я покачала головой в знак отрицания.
«ВиЭйч-1 показывает шоу «Свидание голышом», одно из идиотских реалити шоу про поиск пары, за исключением того что все голые. Там же идет шоу про риэлтора, который специализируется на недвижимости в элитном нудистском поселке во Флориде. С цензурой конечно, но у меня есть чувство, что через 10 – 20 лет, эти шоу будут идти без цензуры. И последние несколько лет во многих городах проходят Велопробеги Голышом. Публичная нагота была разрешена на мероприятиях в округе Сан Франциско Бэй, несмотря на закон о запрете публичного обнажения.
Небольшая группа называющая себя «урбан нудисты» ведет яростную борьбу против этого закона».
Профессор Слэйтер теперь была в режиме лектора. Я пыталась запомнить названия этих шоу которые она упоминала, и нервно ерзала в кресле, закрыв журнал я толкнула его по столу обратно к ней. «Мне записывать?», спросила я когда она сделала паузу.
«Нет. Это только вводная информация к проекту, который я надеюсь запустить. Независимое исследование реакций людей на наготу и как эти реакции изменяются, если они наблюдают наготу длительное время. Если ты станешь добровольцем и будешь участвовать во всем проекте, твоё отстранение от учебы будет отменено, стипендия восстановлена, пострадает только средний балл. Я не могу вернуть тебе работу в копировальном центре, но ты сможешь получить работу на факультете искусств, которая оплачивается выше».
«Ок», сказала я неуверенно. Более высокооплачиваемая работа не звучала как наказание, так что я беспокоилась о других подводных камнях. «Что, в точности, я буду должна делать?»
«Ну, тебе придется не покидать кампус. Но ты живешь в общежитии и питаешься в кафе в нем, так что тут не возникнет проблем. Что касается личной жизни, я знаю, что в студенческом центре проводят дискотеки и другие мероприятия, ты сможешь посещать их, если захочешь».
«Я согласна с этим», сказала я, очень желая восстановления стипендии.
«Что касается того что ты должна делать, ты должна посещать занятия, как ты это обычно делаешь. У меня есть команда из шести ассистентов, которая будет отслеживать твои взаимодействия».
Профессор Слэйтер сделала паузу, и посмотрела на меня, ожидая реакции, но я всё еще не понимала.
«Посещать занятия? Это всё что я должна буду делать?»
«Да. Это всё что ты должна будешь делать. Ассистенты будут отслеживать реакции людей на твою наготу, и делать записи. Они так же буду записывать видео, и на тебе будет маленький микрофон, который будет транслировать на ресивер, находящийся у ассистента. Он будет записывать все звуки, чтобы мы потом могли восстановить происходящее в деталях».
Она продолжала говорить, но я не слышала, что она говорит. Моя голова кружилась.
«Подождите», сказала я поднимая руку, «Вы сказали мою наготу?»
«Да, если ты примешь участие, ты должна будешь провести всё время до окончания семестра без одежды».
Выражение лица профессора Слэйтер и то, как она смотрела на меня, и то, как она это произнесла, вселило в меня понимание, что она серьезна.
«Вы имеете ввиду, посещать занятия голышом?», сказала я, больше рассуждая вслух. «Я не смогу это сделать. Нет. Ни единого шанса. Это безумие».
«Ты уверена? Эндрю Мартинез делал это».
«Он был псих. В статьях которые я прочла, говорилось что у него было умственное расстройство».
«Развилось через несколько лет, после того как он покинул Беркли», сказала профессор, «И после того как полиция растоптала его свободу быть тем чем он хочет, что характеризует наше общество. Жаль, что он не был принят им. Мы как общество часто жестоки к тем, кто по настоящему иной, кто не вписывается в рамки нормального».
В комнате стало тихо, профессор Слэйтер сидела и смотрела на меня, пока я думала. «Я здесь уже почти полтора года. У меня есть друзья. У меня есть два парня, с которыми я встречалась в первый год. И Кевин, который пытается меня вытащить на свидание последний месяц. Как я могу позволить им увидеть меня голой? И не один раз, а на постоянной основе до конца семестра. Сегодня 16 марта, до конца семестра два месяца. Я никогда не проводила голой больше двух часов, теперь эта женщина просит меня проходить обнаженной два месяца, на публике».
«Это бред», сказала я, Размышляя о том, что у меня две возможности: навсегда покинуть университет после этого семестра, с уничтоженной репутацией, или остаться и сделать это. Я чувствовала себя в ловушке, как будто меня шантажировали. Они не могут так поступить со мной! «А разве это легально?», сказала я громко, «Это альтернативное наказание?».
«Это не альтернативное наказание, это альтернатива наказанию», сказала профессор, «Если ты сделаешь это, ты окажешь моему факультету университету и науке социологии большую услугу».
Я всё еще трясла головой. Идея, что кто-то будет ходить по университету голышом, казалась мне абсурдной. Что я буду, той самой голой было за гранью здравого смысла. Я не могла в это поверить. Эта встреча происходила на самом деле? Может это был сон? Один из тех снов, которые мне синились в школе, что я пришла в школу в одном нижнем белье и поняла это только в школе.
«Я вижу, что у тебя проблема с этим», сказала профессор, «Но это потому, что ты долгие годы была социально кондиционирована, это кондиционирование вбило в тебя, что тело должно быть скрыто, когда ты контактируешь с другими особями нашего вида».
«А меня не арестуют», сказала я, «Разве нет закона о публичном обнажении?»
«Нет. Публичная нагота без непристойного поведения легальна в штате Калифорния. Есть местные законы в некоторых городах против публичного обнажения, но наш университет не входит в их число».
«В Палм Дезерт нет закона о публичной наготе?»
«Это не важно, университет имеет адрес в Палм Дезерт, но стоит на земле, которая вне юрисдикции местных властей».
Я не знала, что более невероятно, что можно вполне легально ходить без одежды, или что мой университет просит меня это делать. Но это Калифорния, и я читала про Эндрю Мартинеза.
«Может быть, найдутся люди, которые вызовут полицию», продолжила профессор, «Но, любой звонок в 911 из кампуса автоматически переводится в полицейский участок университета. Там в курсе проекта и обещали предоставить нам статистику звонков. Звонят люди потому что они возмущены, или потому что заботятся о твоем здоровье и благополучии. Я тебя заверяю, что у тебя не будет проблем с законом. Любые возникшие вопросы будет решать университет».
Я вспомнила лето между десятым и одиннадцатым классами школы. Я в пятницу вечером была у подруги Саманты, которая жила в жилом комплексе. Мы разговаривали, она сказала, что у неё всегда были мысли, пробраться поздно ночью в бассейн комплекса и искупаться в нем голышом. Это звучало очень так необычно для меня, что я сказала Саманте что мы должны это сделать. Мы не спали до двух ночи, собираясь с духом просто, чтобы выйти из квартиры. Когда мы смогли выйти, мы дошли до бассейна, который официально был закрыт на ночь с 22-00. Мы перелезли через забор, и разделись в самом темном углу. Мы тихо, чтобы не сделать всплеска или другого шума, погрузились в бассейн. Быть в воде голой было странно и прекрасно. Саманта и я оставались у бортика и шептались. Я давно забыла, о чем мы говорили, но помню, как мы услышали шаги мужчины идущего снаружи забора. Я тогда почувствовала настоящий ужас, и, я думаю Саманта тоже. Мы обе затаили дыхание и замерли. Я помню, какой уязвимой я себя чувствовала, голой и в воде, так далеко от одежды. Я даже не могла пошевелиться в страхе, что подниму волны, которые этот парень может услышать. Моим главным страхом был страх последствий. Что меня арестуют, и посадят в камеру, и придется звонить родителям, чтобы вызволили меня. К счастью, он просто прошел мимо. Мы подумали, что это загулявший пьяница, идет домой из бара напротив. Но мы быстро вылезли и одели свои пижамы. Прямо на мокрое тело, как две идиотки, мы не додумались прихватить полотенца.
