— Я благодарна вам бойцы за проявленное доверие ко мне. И буду служить вам верой и правдой, не щадя живота своего. — Марьяна встала на одно колено перед нами держа в одной руке налитую рюмку с самогоном, а в другой у девушки в немецкой форме, был зажат огромный чёрный маузер.
У этой дуры тоже бзик по фазе прошёл. Как и у моей матери, с тоской подумал я, смотря на воинственную партизанку из прошлого. Всерьёз примерившую на себя роль атаманши. Я лично не хотел ни с кем воевать, и мне были жутко не по душе заскоки которые были раньше у Марины. И новоиспечённая атаманша, похоже тоже любила командовать.
— За здоровье атаманши Марьяны!!! — первым толкнул тост Иван, чокаясь с партизанкой которая уже встала с колена и стояла по центру двора возле костра воинственная с чёрным маузером в одной руке, и с налитой рюмкой в другой.
— Любо Марьяна, любо, любо!!! — заорали все, по очереди чокаясь с черноволосой девушкой в немецком офицерском мундире и выпивая следом, крепчайший самогон бабы Зины.
— Качай нашу атаманшу. — опять воскликнул неугомонный Иван, подталкивая меня и Витька к Марьяне.
Но втроём поднять нехуденькую девушку было сложновато, а четвёртый мужик в нашем отряде алкаш Михалыч, и не думал нам помогать. Да и толку от этого пузатого мужа тёти Оксаны было мало. Он мог что-то починить или выебать мою мать нажравшись панцершоколадок с первитином. А вот физически был слаб. Но нам на помощь пришла Света, она была сильной девушкой, и у себя в отделе милиции, мудохала мужиков преступников.
— Любо, любо, Марьяна!!! — орали мы с Витьком, Иваном, и Светой, подбрасывая вверх молодую девушку.
Тётя Оксана и баба Зина, тоже пришли нам на помощь, и вшестером мы легко поднимали и опускали у себя над головами, новоизбранную атаманшу. Только Марина и Михалыч стояли в стороне и не принимали участие в чествовании Марьяны. А в прекрасных глазах мамы Марины, застыла обида, ведь её так вверх не подбрасывали когда выбрали атаманшей. Но нас с Витьком на момент её избрания было всего двое, и мы физически не могли её качать на руках.
— Слава атаманше Марьяне!!! — опять воскликнул Иван, после того как мы опустили партизанку на землю.
Полицай из прошлого поднял с земли свой " ППШ ", и дал из него очередь в небо. А следом за ним Плетневскую ночную тишь, разорвали нестройные выстрелы из пистолетов, автоматов и винтовки. Сама виновница торжества, палила в небо из своего чёрного маузера, я стрелял из вальтера, Витёк из люгера. Немка Ханна, строчила из шмайссера, Света из пистолета Ивана, а баба Зина из винтовки Михалыча.
Старый алкоголик преданный моей матери, не стал чествовать Марьяну и стоял в стороне с унылым лицом. А вот Марина и тётя Оксана, стреляли вверх из небольших словно игрушечных полицейских вальтеров. Стрельба велась внушительная, а звуки от выстрелов разносились по окрестностям. Но вокруг не было ни души, и нам никто не мог помешать.
— А теперь обещанное вознаграждение парням которые меня поддержали. И девушкам тоже. Но прежде я хочу заняться сексом со старой атаманшей. Пусть Марина как следует полижет у меня мою чёрную " девочку". — сказала Марьяна, обращаясь по большей части к моей матери.
Но та стояла с невозмутимым лицом с сигаретой в губах, и не думала выполнять приказ новой атаманши.
— Я не поняла Марина? Ты почему не раздеваешься и не идёшь ко мне лизать мою щелку? Я же твою лизала по первому зову. — недоуменно переспросила Марьяна у нашей с Витьком матери, и Марина поняв правоту новоиспеченной атаманши, пошла к ней снимая на ходу с себя одежду.
Марьяна тоже разделась, сбросив на землю свой немецкий мундир, галифе и белую майку с орлом. Партизанка стояла в свете костра и электрической лампочки, закрепленной во дворе на старой берёзе. Совершено голая, блистая в ночи своей ослепительной красотою.
Её великолепные сисяры, с коричневыми сосками, словно спелые дыни полувисели у девушки на груди. Чёрный заросший лобок атаманши Марьяны, стройные ножки и гладкие белые ляжки, манили к себе не только мужские взгляды, но и женские. Я видел с каким вождевлением смотрела на Марьяну жена Михалыча. Хохлушка основательно подсела на " розовый" секс и сейчас хотела оказаться на месте Марины.
— Это приказ или просьба милая? — зрелая самка Мариша с чёрным заросшим лобком, подошла к Марьяне и погладила той груди, положив на них ладони.
— Ну конечно просьба дорогая, я не имею право приказывать для личных целей. Мои указы и приказы, касаются только повседневной жизни отряда. А в сексе, я только могу попросить. — ответила моей матери Марьяна и слилась с ней страстным поцелуем в засос, одновременно лапая Марину за её волшебные груди.
— Атаманша Марьяна, я тоже хочу тебя поласкать дочка. — тётя Оксана зашла к партизанке со спины, прижимаясь к ней всем телом и целуя молодую девушку в шею, взяла в ладнони её налитые груди нежно их массируя.
— О как же мне приятно, так хорошо тётя. — простонала Марьяна, балдея от ласк двух зрелых подруг.
Моя мать закончив сосаться с молодой девушкой атаманшей, покрыла поцелуями её груди, заодно и пальцы Оксаны, встала перед Марьяной на колени, и припала ртом к её чёрному лобку.
— Так, так Мариночка, делай мне приятно милая. — простонала Марьяна, обнимая мою мать за голову и лаская её рыжые волнистые волосы руками.
Глядя на них, хуй у меня встал колом, и я было опять хотел засадить немке с которой мне завтра предстояло навсегда расстаться. Как её опередила злоебучая седая баба Зина.
— Засади мне зятек. А то ты все иностранок ебешь, а своих забываешь. — тёща встала передо мной раком оголив свою белую толстую жопу.
— Вить, а ты мне присунь, что как не родной стоишь. — сказала моему старшему брату Света, становясь рядом со своей блядью матерью раком возле берёзы во дворе.
— Как скажите тётя Света. — ответил моей невесте Витёк, назвав тётей девушку которая была его старше на восемь лет.
Мой старший брат боялся молодую ментовку, и ебал её можно сказать со страхом.
— О хорошо, хорошо зятек. Так, так, еби, еби свою тёщу внучок. — приговаривала баба Зина, стоя раком у старой берёзы во дворе уперевшись в неё руками отклячив жопу.
Я засаживал Светкиной матери сношая пожилую женщину как обычно в пизду, и смотрел на атаманшу Марьяну которую ласкали две подруги. Рядом Витёк ебал Свету, девушка стонала скулила, и держала меня за руку. И только трое из нашего отряда не занимались сексом.
Иван ждал когда Марьяна насытиться сладкой однополой любовью с женщинами, и подпустит его к себе. Михалыч его внук, аналогично ждал мою мать, жуя припрятанные в карманах " панцершоколадки" с первинтином. А Ханна еблась только со мной, и тоже ждала когда я закончу трахать седую бабку.
— Ну всё Ваня, иди ко мне. — наконец позвала к себе полицая из прошлого молодая партизанка.
Девушка кончила от ласк языка и губ моей матери, и оттолкнув её рыжую голову от своего чёрного лобка, призывно раскарячила ляжки как бы выворачивая их наружу. Очевидно для ебли стоя со своим довоенным женихом. Иван был полностью раздет, и хуй у него стоял колом. Он шагнул к Марьяне целуя девушку в губы вогнал член той во влагалище. " Централок" стоя не очень удобно ебать, но хуй у Ивана был лошадиным и он слегка присев на ноги схватив рукам ягодицы Марьяны, стал размеренно её ебать в стояка.
— Аааа, ооооййй, аааа... — застонала партизанка, принимая в себя член своего бывшего жениха и заклятого врага одновременно.
Не знаю наигранно она стонала, или ей действительно было приятно, но Марьяна выполняла данное ей обещание, без голоса Ивана ей никогда не стать нашей атаманшей.
— У этого Ивана, хуй как у жеребца. Он мне чуть им матку не выдрал. По мне твой член Костя самый лучший из всех. — говорила мне баба Зина, заботливо обтирая своими белыми трусами, мою залупу. После того как мы с Витьком проебли мать и дочь возле старой берёзы, настало время для отдыха.
— Мариночка, можно мне. — по собачьи преданно смотря в глаза нашей с Витьком матери старый алкаш Михалыч подошёл к ней с поднятым от немецкой наркоты членом.
К слову сказать хуй у мужа тёти Оксаны был такой же здоровенный как и у его деда полицая из прошлого. Но все портило его пивное пузо, и ебать женщин Михалыч мог только в позиции сзади. А вот лежа у него не получалось, пузо не давало. По этому рыжеволосая красавица Марина, заняла место у старой берёзы во дворе где только, что мы с братом ебли двух блядей, дочку мента и её седую мать.
