Больше полугода прошло с того момента как Олеся обнаружила у себя в кармане куртки записочку с признанием о том, что ее хотят. Как позже она мне призналась, она, безусловно, сразу подумала обо мне, но набирая в телефоне смс-ку "Я тоже тебя хочу..." переживала так сильно, что у нее подкашивались ноги. Ведь автором мог быть и другой человек, тоже отметивший совершенные пропорции Олесиной фигуры. Тем не менее, звезды сошлись, и все эти семь месяцев мы познавали тела друг друга всеми способами, каковые нам подсказывала природа нашего безудержного влечения друг к другу.
Поскольку мы все еще являлись учащимися гимназии, то старались быть очень аккуратными, чтобы не попасться. Надо сказать, в те времена (а их бывало очень много) когда мы были одержимы отупляющей похотью, и очень рисковали, нам просто чертовски сильно везло. В какие-то моменты мы успевали остановиться за секунды до того, как нас бы обнаружили, и принимали абсолютно непринужденный вид: подумаешь, одноклассники разговаривают. В другие, когда я изливался на Олесино тело, она успевала добежать до женского туалета, чтобы смыть с себя сперму, и остаться незамеченной. Один раз, после окончания первой смены, когда Олеся исступленно навинчивалась своей промокшей щелочкой на мой член в подземном коридоре, в подвале вошел кто-то из технического персонала школы. Нам повезло, что класс ОБЖ, находившийся в этом подвале, почему-то оказался незаперт. Мы спрятались в темном помещении, подождали, когда работник возьмет свой инвентарь и выйдет, и только после этого облегченно вздохнули. Одним словом, порой мы ходили по очень тонкому льду, но нам неизменно везло быть непойманными с поличным.
Однако бесконечного везения быть не может, и однажды наш секрет, который мы умудрялись сохранять на протяжении почти всего учебного года, раскрылся. Попались мы совершенно глупо. Вот эта история.
Хоть мы и были осторожны, но на кое-какие вещи просто маханули рукой, считая их малозначительными. К примеру, Олеся иногда не могла добраться до туалета из-за толчеи в коридорах, и тогда просто вытирала свое тело салфетками, которые она начала исправно носить в кармане. Конечно, это помогало Олесе избавиться от визуальных улик вроде стекающего с губ сочного густого семени, но не избавляло от его стойкого запаха. Несколько раз Олеся очень переживала, что ее поймают на этом, но никто либо не замечал, либо игнорировал витающий в воздухе терпкий аромат. Так что через пару месяцев Олеся перестала пунцоветь и стесняться, если от нее веело спермой. Как оказалось, такая приобретенная неосмотрительность сыграла с нами злую шутку.
Дело было в последнюю пятницу мартовского месяца. До экзаменов оставалось всего ничего, и ученики ходили слегка прибалдевшими от свалившихся на них гор пробных тестов и проверочных работ. Мы с Олесей ничем не отличались от других, и в наших отношениях наступил вынужденный перерыв. В пятницу, с самого утра, на нас обрушили контрольную по задачам, которые обязательно будут в части B. Обычно я решал их влет, но сегодня со мной произошел какой-то ступор. Во-первых, в четверг вечером Олеся прислала мне фотографию своей груди, сделанной на мобильный телефон, и ее красивые круглые сисечки не выходили у меня из головы всю ночь. Во-вторых, обладательница этих идеальных шаров сидела рядом со мной и морщила лобик.
Короче говоря, решив три задачи на скорую руку, я отложил ручку и стал просто пялиться на Олесину грудь, пока она трудилась над решением. Олеся заметила мои помертвевшие от желания глаза, чуть улыбнулась, специально для меня расстегнула верхнюю пуговичку, и вернулась к заданиям. Как и всегда в такие моменты, мой член отвердел моментально. Постоянная эрекция, поддерживаемая Олесиными требованиями кончать только на нее, либо не кончать вовсе, заметно увеличила мой член в размерах, и сейчас он торчал из брюк очень заметно. Эти же упражнения по воздержанию расширили вместимость моих яиц, и теперь они вырабатывали еще больше семени, чем в начале наших отношений. Олесе такие изменения в моем организме очень нравились.
Я взял пустой листочек, написал на нем записку и придвинул Олесе. Она поправила очки и прочитала: "Я заполнен доверху. Мне необходимо излиться. Ты хочешь чтобы я сделал это на тебя?" Олесины щеки слегка порозовели, и она чиркнула в ответ: "Хочу... На перемене, в нашем месте". До перемены оставалось несколько минут, и все это время я аккуратно щупал Олесины ножки, иногда залезая ей под юбочку и трогая ее между ног. Олесино сердцебиение участилось, дыхание стало прерывистым, и после того, как звонок наконец прозвенел, мы чуть ли не бегом ринулись на первый этаж, к двери, ведущей в подвал. Но прямо возле нее стояли и беседовали три преподавателя. Мы с Олесей в отчаянии переглянулись.
"Туалет?" я словно прочитал мысли возбужденной Олеси.
"Нет, много людей..."
Мой взгляд упал на раздевалку рядом с парадными дверьми. Дежурного не было на месте: скорее всего, он вышел покурить. Мы не сговариваясь непринужденным шагом пересекли холл, зашли в самый последний ряд вешалок, и тут же с Олеси слетела блузка, следом на пол упал лифчик, а мой член вылетел из брюк как огромная пружина. Время играло против нас, поэтому необходимо было сделать все очень быстро. Олеся приподняла юбку и начала судорожно тереть себя между ног, а ее губы сомкнулись на моей пышущей жаром распухшей головке и начали нежно двигаться вдоль бугрящегося венами ствола. Прошло три минуты из отпущенных нам пяти, и мы стали кончать одновременно. Из Олесиной щелочки закапал сок и потек струйкой по внутренней стороне бедра. Я начал эякулировать Олесе в рот, сливая накопившееся в яйцах семя. Олеся уже давно научилась принимать сперму в рот и не давиться ей, но проблема была в количестве: она просто физически не могла удержать так много жидкости во рту, поэтому после очередного мощного толчка и сокращения яиц, перламутровый вязкий поток ручьем потек Олесе по губам, подбородку и побежал по изящной шее. Олесин рот был заполнен, она оторвалась от члена, позволяя последним оставшимся струйкам попасть на лицо и волосы. Кое-какое количество она проглотила, остальное пролилось на грудь, и Олеся лихорадочно полезла в карман за салфетками, но ничего не нашла: забыла их в классе математики. Раздался звонок. Испуганная Олеся вытерла мокрое лицо своей блузкой, собрала заляпанные семенем волосы в пучок, кое-как размазала липкую сперму по шее и груди, оделась и вышла вслед за мной из раздевалки.
Оказалось, что торопилсь мы напрасно. Вместо оставшихся уроков учителя решили повести нас в краеведческий музей, решив, что академической нагрузки за эту неделю нам достаточно. Конечно, краеведческий музей - не самое веселое на свете развлечение, но мы были обрадованы. Наконец-то можно немного расслабиться.
Музей находился от здания гимназии через один квартал, и дошли мы до него довольно быстро. К сожалению, Олеся не успела заскочить в школьный туалет, чтобы сполоснуть лицо и рот, и поэтому предусмотрительно шла на один шаг поодаль от нашей группы.
И вот непосредственно в музее и произошло то, почему нас с Олесей и стали подозревать в интимных отношениях. Все произошло очень быстро: сначала мы сдали одежду в гардероб, построились в две шеренги, и экскурсовод повела нас в первый зал, уставленный занимательными экспонатами - мы останавливались у каждого и слушали посвященную ему краткую лекцию. Во время этих остановок Олеся стояла позади меня и прикасалась ко мне своей стоящей от возбуждения грудью. Очевидно, ей не хватило одного оргазма, и она желала еще. Она тяжело дышала мне в ухо, и ее дыхание сильно пахло моим семенем. Одного этого было достаточно, чтобы возбудиться снова. Слова лектора пролетали мимо меня: все, на чем я мог концентрироваться это Олесина упругая грудь и ее тяжелое дыхание. Наша группа сделала несколько таких остановок, и после пятого экспоната мой член уже всерьез заломило от напряжения. Казалось бы, прошло всего-то немногим более часа после того как я излился на Олесю в раздевалке, но, по всей видимости, моим яйцам хватило и этого, чтобы вновь начать производить семя в больших количествах. Я почти чувствовал, как с каждой секундой яйца наполняются и набухают новым эякулятом, выработанным специально для Олеси.
В новом просторном зале экскурсовод отпустил нас погулять на двадцать минут, и мы с Олесей, прочитав мысли друг друга, по очереди направились в туалетную комнату в коридоре. Там, запершись в кабинке, Олеся исступленно сорвала с себя лифчик, задрала юбку, спустила вниз тонкую паутинку трусиков и, высвободив мой окаменевший член, с размаху насадилась до самого упора. У нее было так мокро, что ее щелочка неприлично хлюпала соками, пока Олеся, крутя попой, навинчивалсь на мой ствол как можно глубже. Она кончила три раза подряд, и понадобилось ей на эти около сорока секунд. Осипшая от сдерживаемых стонов, Олеся продолжала нанизываться на член, но и я больше не мог сдерживаться. Схватив Олесю за круглую тугую попу, я стащил ее с члена - при этом раздался громкий хлюпающий звук выдергиваемой из раковины затычки. И как только девушка повернулась по мне, в ее тело ударила первая струя. Олеся быстро подставила ладошку к извергающей семя головке, но член бешено пульсировал и дергался, стреляя спермой мимо, и попадая то Олесе на грудь, то Олесе на губы, то Олесе на волосы.
Олеся уже много раз видела меня эякулирующим, и поэтому она прекрасно знала мою особенность: после того как напор спадет, мой член начнет лить семя как из садовой лейки, пока яйца полностью не опустеют. Так что Олеся быстро подобрала валяющийся на полу лифчик и подставила одну чашу под изливающую клейкую сперму головку. Когда я перестал содрогаться в оргазме, мы отдышались и улыбнулись друг другу. И вот в тот момент сопровождающее нас везение сменилось первой неудачей: в туалете не было ни клочка туалетной бумаги, а из крана не текла вода. Олесю охватил нешуточный испуг. Еще бы, ведь сперма была везде: грудь была заляпана, с подбородка срывались еще горячие капельки, жидкость была в волосах, и в чашах ее лифчика.
