Но чувства были в душе - чувства переполняли Димкино сердце, в то время как тело его, распираемое бушующим в нем огнём юной любовной страсти, рвалось к ощущению полной физической близости; это звучит прозаично: "в рот" или "в зад" - и звучит прозаично это тогда, когда нет настоящей любви, а всё сводится исключительно к сексу, к сексуальному удовольствию... а когда любишь, и любишь по-настоящему, то эти слова - "в рот" или "в зад" - наполняются музыкой подлинной страсти и звучат не менее поэтично, чем звучат любовью дышащие шекспировские сонеты, потому как посредством физического проникновения друг в друга влюблённые получают возможность почувствовать и осознать подлинное - ф и з и ч е с к и ощущаемое - слияние друг с другом в одно неделимое целое, - подумав от полноты чувств, что "не нужно ни в рот, ни в зад", он, Димка, всем своим существом хотел Расима любить и в рот, и в зад... он хотел сразу всё - всё-всё! - как голодный странник, увидевший стол, заставленный яствами...
Ладонью одной руки прижимая Расима к себе - указательным пальцем скользя по стыку сомкнутых ягодиц аккурат напротив скрытого ягодицами входа, ладонью другой руки Димка скользнул по спине Расима, и ладонь его мягко коснулась Расимова затылка, - выпуская из губ своих губы Расика, Димка легонька надавил Расиму на затылок, и Расим податливо ткнулся мокрыми губами в Димкину шею, прижавшись пламенеющей щекой к Димкиной скуле...
Непослушные губы Расима, ещё больше налившись от Димкиного сосания, пылали огнём, - чувствуя, как Димкин палец, медленно проникая между сомкнутыми ягодицами к сладко зудящему входу, Расим совершенно невольно приподнял зад, отчего ягодицы его разомкнулись, чуть разошлись в стороны, и... содрогнувшись от кайфа, от нестерпимого удовольствия, Расим ощутил, как мягкой подушечкой пальца Димка коснулся туго стиснутых мышц сфинктера... "разве так можно?" - мелькнула у Расима запоздалая мысль, но уже в следующее мгновение эта глупая мысль была вытеснена ощущением небывалой сладости, - Д и м и н палец - горячий, волнующе твёрдый - с лёгким напором заскользил, заелозил по мышцам сомкнутого входа... офигеть, как ему, Расиму, были приятны эти прикосновения!
Вообще... вообще было всё приятно! - вжимаясь губами в Д и м и н у шею, Расим с наслаждением сжал, стиснул ягодицы, тем самым вдавливаясь, сладострастно вжимаясь в лежащего на спине Д и м у своим каменно напряженным, горячим, сладко полыхающим от кайфа членом... это движение его было импульсивным и оттого абсолютно искренним - совершенно непреднамеренным, - он, Расим, пятнадцатилетний парень, школьник-девятиклассник, физически чувствовал неодолимое желание слиться с Д и м о й в одно - неделимое! - целое...
- Расик... - чуть слышно выдохнул Димка, ощущая-чувствуя, как под напором его указательного пальца сладострастно сжимаются, вибрируют, конвульсивно вздрагивают мышцы туго сжатого Расимова сфинктера. - Расик... - задыхаясь от кайфа, повторил Димка, - давай развернёмся... ты ко мне задом... ложись ко мне попкой - возьмём друг у друга... Расик... одновременно возьмём... давай...
Димка дважды проговорил - нетерпеливо, горячо выдохнул - слово "давай", причём сделал он это с такой настойчивой, не оставляющей выбора интонацией, что у Расима, по сути дела, никакого не оставалось выбора, кроме как подчиниться... да и не было у него, у Расика, никакого желания что-либо выбирать, - сейчас он готов был всецело, безоговорочно подчиняться Д и м е... и не только готов был, а он и душой, и телом - всем своим существом - х о т е л подчиняться, потому как то, что делал в постели Д и м а... то есть, то, что делали они оба - и Д и м а, и он, Расим! - было необыкновенно сладостно... и сладостно это было, и волнующе, - офигенно всё было - классно!
Приподнявшись над Димкой - оторвав от Димки своё жаром пылающее тело, Расим, не раздумывая, послушно развернулся на сто восемьдесят градусов; Димка тут же, обхватив Расима за ноги, потянул его зад на себя, и Расим, подчиняясь Д и м е, податливо переместился - чуть подался всем телом назад... он сделал так, как Д и м а ему сказал, - колени раздвинутых ног Расима оказались на уровне Димкиных плеч, в то время как лицо его очутилось аккурат над пахом лежащего на спине парня-старшеклассника; лицо Расима оказалось над Д и м и н ы м членом, напряженно торчащим вверх, и у Расима тут же мелькнула мысль, что он, Расим, сейчас возьмёт этот член в рот...
Он возьмёт Д и м и н член в рот - так, как это только что делал сам Д и м а, и эта мысль, похожая на осознаваемое желание, совершенно не смутила, нисколько не испугала Расима, не внесла в его душу никакой - даже секундной, даже мимолётной - сумятицы, потому что всё... абсолютно всё, что делал Д и м а и что вслед за ним, за Д и м о й, готов был делать он, Расим, было совершенно естественно... и естественно всё было, и желаемо! - именно такое ощущение было у него, у пятнадцатилетнего Расима, на мгновение застывшего, замершего над Димкой!
Димка нисколько не сомневался, что Расик - любимый Расик! - теперь с а м, без всяких подсказок, возьмёт его член... возьмёт точно так же, как это сделал он, Димка, - да и как могло быть иначе - т е п е р ь, когда он, влюблённый Димка, ощутил-почувствовал, как его огнём пылающая страсть передалась любимому Расиму? Смутно видя в темноте распахнувшуюся попу Расима, расплывчато белеющую над ним сладко манящими ягодицами, Димка нетерпеливо потянулся вверх, устремляя свои жаждущие губы к члену Расика...
И в этот момент он почувствовал, как губы Расима прикоснулись к члену его, - содрогнувшись от кайфа, непроизвольно сжав, стиснув мышцы сфинктера - невольно дёрнув бёдрами вверх, Димка, не дотянувшись губами своими до члена Расима, снова откинулся на подушку, ощущая, как одно лишь лёгкое прикосновение губ любимого Расика к обнаженной головке его сладостью распираемого члена мгновенно отозвалось во всём теле неизъяснимым блаженством... "Расик... " - мысленно прошептал, простонал Димка, и ему, шестнадцатилетнему десятикласснику, на какой-то миг показалось, что сердце его вот-вот разорвётся от счастья, - возникло нестерпимое желание обхватить голову Расика ладонями, чтоб его, Расика, подтолкнуть - чтоб тем самым ускорить процесс проникновения члена в рот, но вместо этого...
Вместо этого, скользнув руками по разведенным ногам Расима, Димка страстно обхватил ладонями раскрывшиеся, распахнувшиеся Расимовы ягодицы и, прикасаясь большими пальцами к туго сомкнутому пацанячему входу, тут же почувствовал-ощутил, как от лёгкого прикосновения его пальцев конвульсивно дрогнули мышцы девственно стиснутого Расикова сфинктера, - ощущая горячие губы Расима на головке своего напряженно вздыбленного, сладостью распираемого члена, о с о з н а в а я это сладчайшее прикосновение губ любимого Расика к его, Димкиному, члену как знак, как свидетельство ответного чувства, лежащий на спине Димка, ещё больше разводя, раздвигая ладонями и без того распахнутые Расимовы ягодицы, снова нетерпеливо потянулся головой вверх, устремляя свои жаждущие губы к нему, к любимому Расику... ах, какой же это был кайф - осознавать-чувствовать, что Расим не только не противится его, Димкиным, устремлениям, но что он сам... он, бесконечно любимый Расик, с а м устремлен навстречу ему - Димке!
