План удивить Рогера и подчинить его себе, хотя бы временно, продолжал осуществляться вечером. Наконец-то Лиза достала с полки шкафа ту одежду, которую не могла надеть ни в каком другом случае: макси-юбку с разрезом, что называется, до пупа - это раз. Открытая кофточка со слегка отвлекающим запАхом - это два. Полное отсутствие другой одежды (то есть нижнего белья) - это три.
... Рогер долго стоял на пороге комнаты. Он искренне сначала решил, что ошибся дверью, и только приветствие знакомым голосом вернуло его к реальности.
- Это... вы? - глупо спросил он.
- А кого ты рассчитывал здесь найти? - Лиза продолжала мстить за его поведение на уроках, - Входи, - и она отступила в сторону.
- Просто вы такая... - пробормотал Андрей.
- Какая? - искренне заинтересовалась Лиза.
- Необычная. Непривычная! - он, казалось, нашел правильное слово, но, подумав несколько секунд, выпалил: - Красивая!
- Спасибо тебе, конечно, - Лиза смотрела прямо ему в глаза, - Но из твоих слов следует, что на уроках я некрасивая?
- Нет, почему же, - Рогер, вроде бы, овладел собой, - Я же сказал - "непривычная", то есть непривычно красивая. А в лицее вы - привычно красивая, - и он сам рассмеялся своему остроумию.
- Вот это другое дело, - рассмеялась и Лиза, - Говорить комплименты тоже надо уметь!
Последующие полчаса были временем ее торжества и триумфа. Она ходила по комнате, то чтобы перенести яства с подоконника на стол, то чтобы прикрыть окно ("тебе не дует?") , то чтобы взять с тумбочки зазвонивший телефон, и Андрей провожал ее взглядом, наблюдая, как в вырез юбки показывают себя целиком ее точеные ножки. А когда она сидела напротив него, он смотрел не в лицо, как положено, а несколько ниже. Лиза же, наслаждаясь произведенным эффектом, несла какую-то чушь, понимая, что он совершенно не следит за ее словами. Лицо Андрея настолько быстро меняло цвет с багрового до снежно-белого, что Лиза даже опасалась за его здоровье. Потом они пересели на диван, и Лиза закинула ногу на ногу, обнажив ее чуть ли не до пояса. Она наклонялась к нему, прикасаясь прикрытым легкой материей острым соском к его плечу. Она поправляла ему волосы ("Андрей, да ты вспотел!") , обдавая жарким дыханием его щеку и висок.
Да, он вспотел, его глаза бегали, он дышал тяжело и хрипло, на его брюках спереди вырос огромный холм, но он... не прикасался к ней!"Либо он обладает настолько огромной силой воли, что осмысленно удерживает себя, либо же, наоборот, он слабак и тюфяк". Время шло, Лиза все плотнее липла к парню, ее рука уже постоянно лежала на его бедре, ее груди уже в количестве двух штук впечатывались в его туловище, но он не предпринимал никаких ответных действий. Наконец, потеряв терпение, Лиза мягко взяла его дрожащую потную руку и положила на свое обнаженное бедро, но ладонь осталась неподвижной!
Это было уже слишком! Ведь это она соблазняла его, и именно он должен был сделать первый шаг: начать целовать ее, лапать, снимать с нее одежду! Ведь так поступали почти все предыдущие любовники Лизы, да и не ее одной! Но Рогер не делал того, что от него ждали, того, что ему диктовала сама природа!
Лиза была сбита с толку. Нечто подобное с ней случалось и раньше, но тогда она либо упорно доводила партнера до состояния, когда тело перестает подчиняться разуму, либо (если бывала влюблена в него) делала все сама, либо (один или два раза) просто прерывала игру и расставалась с ним навсегда.
Сейчас третий подход можно было применять только в самом крайнем случае. Первый опыт был близок к бесславному провалу. Но Лиза включила женскую гордость и решила во что бы то ни стало расшевелить Андрея и вывести его из ступора.
Андрей молчал, тяжело дыша и шаря глазами вокруг, словно там что-то менялось. Вдруг он вдохнул воздух и заговорил:
- Я понимаю, Елизавета Ивановна, чего вы от меня добиваетесь...
- Чего же? - не удержалась Лиза. Она все еще жаждала возмездия за поведение Рогера на уроках.
- Вы знаете...
- Я-то знаю. Но знаем ли мы одно и то же?
- Вы хотите... Со мной... - и он замолчал.
- Ну, говори, говори.
- Нет, не могу, - наконец выдохнул он.
- Хорошо, тогда я скажу, - решительно, хоть и вполголоса, заговорила Лиза. Она просто начала уставать от предвкушения и тяготиться нерешительностью школьника. "Такова профессия учительницы, - подумала она, вспомнив наставления Сергиевской, - Все надо объяснять, даже то, что объяснять не надо". Да и иначе он ни на что не решится. В промежности у нее уже давно все набухло и сочилось, груди отвердели и поднялись, и она понимала, что еще несколько минут, и она может просто потерять желание заниматься сексом: нужно было успеть, - Я скажу, хотя обычно об этом и не говорят. Как мы договорились в классе, я хочу отблагодарить тебя за победу на олимпиаде. Ты принес славу себе, мне, лицею - это заслуживает награды. Но что я могу дать тебе? Только себя и свое тело. И я не добиваюсь, как ты сказал - я предлагаю. Я ничего не добиваюсь и ни на чем не настаиваю, пойми. Если ты этого не хочешь - уходи, я не буду тебя ни к чему принуждать. Никаких обид. Все останется по-прежнему. А если хочешь - бери то, что я даю тебе.
Андрей все еще молчал, его губы дрожали. Он бросил на нее удивленный и благодарный взгляд и опять стал смотреть в другую сторону.
- Давай, действуй. Или уходи, - еле слышно прошептала Лиза. Она медленно раздвинула ноги и легко сдвинула его руку к внутренней поверхности бедра. Андрей вздрогнул. Видимо, его ладонь обдало влажным жаром ее промежности - Лизе и самой казалось, что оттуда скоро пар повалит.
Видимо, это подтолкнуло Рогера, и он повернул голову, изучая ее лицо так близко, как никогда раньше. Из губы оказались в каком-то миллиметре друг от друга. Легкий наклон головы - и Андрей преодолел это расстояние. Целовался он по-детски, вытянув губы трубочкой, зато рука его несмело поползла вверх, а Лиза послушно раздвигала ноги все шире и шире. Когда его дрожащие пальцы ощутили нежную поросль, окружающую щелочку, парень вздрогнул и посмотрел на Лизу с таким изумлением, что она даже улыбнулась: "А что ты ожидал там найти? Чешую или перья? Да, мой маленький девственник, у женщин там тоже волосы... ". Она чуть не сказала это вслух - так ей хотелось усилить его смущение и растерянность, которое резко контрастировало с его обычной самоуверенностью! Ведь теперь она точно знала, что дело будет!
Впрочем, то ли улыбка у нее получилась не язвительной, то ли он из-за возбуждения Рогер неправильно эту улыбку истолковал, но он вдруг тоже улыбнулся, но как-то жалобно и вымученно, зато стал неумело целовать ее не только в губы, но и в щеки, глаза и лоб. Воспользовавшись тем, что внимание его переключилось, Лиза прижала его ладонь к своей промежности, сжала бедра, словно поймав его в капкан, и стала даже слегка двигать тазом вверх-вниз, словно возбуждая себя его рукой. Его губы сползли на подбородок и шею, потом на грудь, и наконец добрались до соска, острого, твердого и горячего. Рука его уже без помощи Лизы двигалась по разошедшимся губкам, купаясь в слизи, и она начала уже неподдельно стонать, прижимая голову Андрея к своей груди.
Спустя минуту ласк, понимая, что диспозиция не меняется, а возбуждение растет, Лиза решилась и перешла к самым активным действиям. Соскользнув на пол и встав на колени, она начала одной рукой расстегивать пуговицы его ширинки, другой лаская продолговатый холм.
- Что... вы... делаете, Елиза... вета Ивано-о-о-о...
- А что, есть версии? - продолжала мстить Лиза. Впрочем, она тут же пожалела о такой жестокости, но Андрей был настолько возбужден, что, видимо, просто не понял ее слов.
К тому моменту, как дрожащий от возбуждения член погрузился в ее рот, она уже твердо знала, что становится первой женщиной этого парня. Таков был первый в ее жизни опыт лишения девственности своего любовника. С одной стороны, теперь она вошла в историю (его личную историю) и будет (ей хотелось так думать) определять его отношения с женщинами в течение всей жизни. С другой стороны, ей приходилось учить его буквально всему, вплоть до мелочей. "Он что, порнуху не смотрит?!".
Робость и нерешительность парня продолжали удивлять ее. Сделав что-то, скажем, лизнув ее сосок, или погружая палец глубоко во влагалище, он всякий раз со страхом и ожиданием смотрел на нее, словно боялся, что она его остановит. Поэтому ей постоянно приходилось улыбкой и словами подбадривать его. Если она позволяла себе стонать, он отшатывался от нее, видимо, думая, что ей больно. Когда ей это надоело, она прошептала: "Делай что хочешь, но если ты что-то сделаешь не так, я тебя остановлю, ладно?".
Результат был вполне предсказуем - через несколько минут он кончил, причем настолько бурно, с потоками слюны, подвываниями и закатыванием глаз, что Лиза поняла - продолжения не будет. Она не ошиблась: он так и захрапел, полураздетый, у нее на диване.
Лиза переоделась, сходила в душ, убралась в комнате... Наверное, из-за неизбежного шума Андрей проснулся. Лиза решила: захочет и сможет - она отдастся ему еще раз, нет - просто заснут вместе...
- Сейчас утро? - спросил он, хотя часы были у него на руке.
- В каком-то смысле, - Лиза присела на постель и погладила его по щеке, - Два часа ночи. Или утра, как тебе угодно...
Он долго, осматриваясь, приходил в себя и просыпался. Вдруг лицо его озарила улыбка:
- Можно, я буду называть тебя...
- Вас, - ласково улыбаясь, мгновенно поправила Лиза, - меня можно называть только Елизаветой Ивановной.
- Понял, - пробормотал Андрей и, помолчав, несмело пробормотал, - А можно, Елизавета Ивановна, мы с вами продолжим?
- Что именно?
- То, чем мы занимались.
- Только сходи в душ. Направо в конце коридора.
- Но у меня ни полотенца, ни мыла...
- Я что-нибудь придумаю.
Через полчаса он вошел в комнату в старом Лизином халате. Хозяйка сидела на диване, до подбородка укутанная в одеяло. Заперев дверь, он робко подошел к ней и остановился, не зная, что будет дальше. Глядя на него снизу вверх, Лиза неторопливо и грациозно сбросила одеяло и несколько минут позволила Андрею созерцать ее бесстыдно обнаженное тело, которое опять не упустило возможности немного покрасоваться. Но теперь во взгляде Рогера было любопытство и восхищение, но уже не было той безумной страсти, как в первой части вечера.
