- Я не об этом. Как женщина - она какая?
- О, она бесподобна. Я же говорил - в минете она понимает больше, чем Пеле в футболе. Она знает такие приемы, такие движения! Более глубокого горла, нежных губ и гибкого языка...
- А в остальном? - прервала Лиза. Этот панегирик был ей немного неприятен. К тому же, раз директриса не спит с женщинами, значит, и проверить слова Егора на практике Лизе не суждено...
- Еще лучше.
- Ты часто с ней...? - хотя Лиза и пользовалась тем, что задает такие вопросы, которые не посмеет задать никому и никогда больше, но произносить вслух ключевые слова все еще стеснялась.
- Ну, раз в неделю как минимум.
- Как это?! - Лиза даже приподнялась на локте.
- Звонит мне, когда у меня нет урока. Я прихожу к ней в кабинет. Она как-то сказала, что при ее нервной работе ей надо как-то сбрасывать напряжение. Вот я и сбрасываю.
- Всегда одним образом?
- Что ты! Я же говорю - она мастерица. Ни разу ни одна наша встреча не повторилась!
- И... в попку?
- Бывает.
- Кончаете по сколько раз?
- Обычно по одному, но однажды целых три. Мы уже настолько хорошо друг друга чувствуем, что кончаем исключительно одновременно.
***
Несколько последующих дней Лиза размышляла о том новом, что услышала и узнала во время того долгожданного визита к Егору.
К восхищению его мужскими качествами прибавилось еще одно разочарование в нем как в личности. Оказывается, для директрисы он даже не мальчик по вызову - тем хоть деньги платят - он как вибратор. Когда он нужен, его включают, удовлетворяют себя, а потом выключают. Причем сам физрук, похоже, не переживал и не комплексовал по этому поводу. А что: его окружали восхитительные, страстные, искушенные, охочие до секса женщины, одна из которых к тому же была и его начальницей - кто из мужчин может мечтать о большем?! Но как же мужская гордость, умение принимать решения, в конце концов - самостоятельность? Нет, Лиза искала себе кого-то чуть более мужественного, и не только по внешности и рельефу мускулов...
Видимо, хитрая Сергиевская специально наняла на должность физрука физически и сексуально сильного, но безвольного мужчину. Ни одна из учительниц не захочет связывать с таким свою семейную жизнь, а иначе лицей лишится разом двух учителей. К тому же, не удовлетворенные слабыми и неопытными школьниками, учительницы могли прибегать к его услугам тогда, когда хотели. Все женщины в школе (а в элитном лицее - и подавно) - волевые, харизматичные личности, умеющие подчинять себе школьников с их непростыми ломающимися характерами. Такие женщины если не презирают, но, по крайней мере, равнодушны к "тюфякам", мужчинам без стержня, уповающим только на силу мышц, а не на силу духа. Лиза вдруг поняла, что, общаясь с Егором и говоря о нем за глаза, все женщины слегка подтрунивали над его ролью покорного самца. Испытание, которое ему устроила Сергиевская, и ее последующая "награда", слова Светы ("иметь под рукой любвеобильного коллегу-мужчину") , когда она звала Егора к себе, и вопрос Олеси, назначившей его на роль эксперта по женским качествам... Но главное было не в словах, а во взглядах и в интонациях. Все они воспринимали физрука так же, как директриса - как безотказного секс-робота...
А он либо уже смирился с этой ролью, либо считал, что все так и должно быть.
Тайна Олеси тоже оказалась почти раскрытой. Да, англичанка уступала остальным по внешним данным и в этом смысле смотрелась белой вороной. Но именно ее кипучая энергия, страсть к экспериментам, отсутствие строгих рамок поведения, непокорность, даже распущенность - все это притягивало к ней и учителей, и учеников, которые видели в ней человека больше, чем в остальных педагогах. Лиза вдруг поняла, что и она, и Света, и уж тем более Алла кажутся школьникам слишком чопорными, строгими, правильными - даже для тех, с кем ложатся в постель: ведь они подчиняются незыблемым законам, запретам и указаниям их непреклонной начальницы, которая на фоне остальных, а особенно Олеси, смотрелась этаким Сталиным в юбке.
И так же, как трепетали перед вождем, и как преклонялись перед ним, и как боялись его, Лиза вдруг почувствовала, что она также благоговеет перед Сергиевской. "Рано или поздно она состарится и уйдет, - посетила ее мысль, - кого она оставит вместо себя, кого сделает преемницей? Точно не Олесю - та слишком любит нарушать правила! Она - наш антипод, противоположный полюс, контраст, именно поэтому она так притягательна, но Сергиевская не пойдет на такой смелый эксперимент!". Лиза захотела стать такой же, как Надежда Георгиевна, и отныне смотрела на нее с таким же почтением, как та смотрела на портрет Ирины Васильевны. Хотя позже, размышляя уже спокойно, она поняла, что преемницей станет Ковач...
Лизе предстояло многое еще узнать. Ведь помимо того, что учительницы стимулировали учеников после уроков, они должны были исправно выполнять свои прямые обязанности во время работы.
Сергиевская на уроках истории показывала учебные фильмы, читала стихи или ставила песни, где рассказывалось об исторических событиях. Светлана предлагала сочинения с очень нетрадиционными и незаезженными темами, не заставляла учить стихи, а предлагала обсуждать их, хотя сама могла декламировать часами. Да и самой Лизе приходилось находить интересные задачки с нестандартными решениями. Иногда у нее вообще не оставалось свободного времени, так много его отнимала подготовка к занятиям.
Но всех превзошла Олеся. Она не ограничивалась фильмами и песнями, она на факультативах разыгрывала со школьниками сценки, писала пьесы, скетчи, капустники на английском, сама пела и танцевала! Что и говорить - Сергиевская умела подбирать не только красивых и сексуальных, но и умных, образованных, находчивых, креативных подчиненных!
***
Итак, после встречи со Староверовым отношения Лизы к любовникам-десятиклассникам вполне определилось. Три лидера, попробовавшие ее ласки, яростно учились математике, глядя на учительницу преданными глазами. Лиза предвидела, что итоговый годовой экзамен они напишут отлично, и всех придется поощрять еще раз. Как ни странно, она относилась к такой перспективе без особого энтузиазма: ни к одному из подопечных она особой любовью не воспылала. С одной стороны, это было хорошо: она могла относиться к ним объективно, с другой - плохо: придется ложиться с тем, с кем ложиться не очень хочется. Лиза снова оценила мудрость Сергиевской, предупреждавшей ее об этом после посвящения. Впрочем, она уже вполне смирилась: мужик - он и есть мужик. К тому же, все трое были уже относительно опытными, объяснять и показывать много, как в первый раз, им уже не придется, а тот факт, что двоих из них Лиза лишила девственности, уже был занесен в ее личную книгу рекордов.
С одиннадцатиклассниками все было проще, выгоднее и... скучнее. Словно бы встреча со старым любовником, с которым развела не антипатия, а просто обстоятельства. Так уж оказалось, что со всеми четырьмя, которых ей пришлось поощрять, она познакомилась во время своего посвящения. Так что все они уже познали ее как женщину, и не было даже ощущения новизны, скорее - ностальгии. Прямо с порога они без особых изысков раздевались и приступали к делу. Они твердо знали, что заслужили награду, в чем эта награда заключается, и что они наверняка ее получат. Изредка Лиза чувствовала себя проституткой, которая получила деньги и должна их отработать. Были, правда, и преимущества: редко когда с одинадцатикласником она кончала меньше, чем по три раза за ночь. Поэтому половину следующего дня она проводила в постели, страдая от (а точнее - наслаждаясь) ноющей болью в промежности, сведенных челюстей, засосов и синяков на самых чувствительных местах, и натруженных мышц, особенно на бедрах и в паху.
Один из них, Костя Жубаров, поразил ее стойкостью и широтой репертуара. Она спросила, кто его поощрял в прошлом году. Оказалось - Светлана один раз, а Надежда и Алла - аж по три, из них один раз - вместе. Стало понятно, что прошедший такую разностороннюю подготовку будет удивлять любую женщину.
А потом Гурген и Володя написали компьютерную программу, занявшую второе место на областном конкурсе. Лиза, по правде говоря, была уверена, что ее роль как учителя информатики в их достижении невелика, но они то ли искренно были убеждены в обратном, то ли отдавали дань вежливости, то ли просто икали повод заняться любовью с училкой, но принесли ей букет цветов и коробку конфет. Правда, цветы никто не успел поставить в вазу, а конфеты - съесть, потому что после приветственных слов мальчиков и поздравлений учительницы они сразу стали ее раздевать, целовать и щупать одновременно. Это был неистовый секс, по интенсивности превзошедший даже посвящение. И немудрено: Лиза, уже не испытывавшая и тени смущения, точно знала, что любят ее партнеры, а они помнили, какие именно ласки предпочитает их любовница. Они по несколько раз перепробовали все позиции "двое на одну", заснули, проснулись среди ночи, продолжили, потом проснулись уже утром и продолжили опять. Накопив в сумме четыре оргазма, Лиза после их ухода полдня валялась на смятой влажной постели в каком-то блаженном забытьи...
Но она кое в чем преуспела и как педагог. К ее немалому удивлению, одна девочка, Кира Лосева, вдруг стала составлять конкуренцию Ашмарину, Рогеру и Староверову. Лиза специально проверила: в старой школе у нее была четверка. Чем был вызван такой скачок, Лиза так и не поняла. Она заинтересовалась, было ли такое, что учительницы-бисексуалки поощряли девочек, и оказалось, что у Аллы и Олеси такие случаи были, правда, единичные. Ведь такая девочка должна, во-первых, сама тяготеть к женщинам, во-вторых, эту ее страсть надо разгадать. Но наблюдая за Кирой, Лиза поняла, что никаких плотских желаний к ней не ощущает. А вот захотела бы ученица переспать с учительницей, она распознать не смогла, да и коллеги ничего вразумительного ей не посоветовали ("Ты просто чувствуешь это, и все") . Впрочем, девочка преуспевала и без поощрений.
И все же, для полной уверенности, она зашла к Сергиевской, рассказала о текущих успехах своих подопечных и спросила:
