- И ты молчала?! Всегда смотрела мне в глаза и молчала?! Говори от чего у меня волосы дыбом встанут, иначе я с тобой такое сделаю!
- Ты со мной сделаешь только самое приятное, Костик, вот такие вот коврижки, - и она, развязав халат, моментально сбросила его на пол.
Передо мной во всей красе блистали райские прелести, и меня пошатнуло. Я не мог помыслить, что такое дурное лицо как у Натальи может иметь такое прекрасное тело.
- А ну, оденься! - и я отступил назад.
Она отрицательно замотала головой и кинулась ко мне с глазами полными страстного желания.
Поймав её за руки, я с трудом остановил Наталью.
- Ну вот... - растроенно сказала она, - теперь на руках синяки будут как у тебя под глазом, у меня такая тонкая кожа... - и добавила на полном серьёзе, шмыгнув носом. - Придётся сказать маме и Ольге, что ты хотел меня изнасиловать.
- Что-что-о-о?! - я продолжал держать её.
- Не говорить, Костик? - спросила она невинным ягнёнком. - Ладно, не буду, тогда пойдем, ляжем. Ты не смотри, что я лицом не вышла, зато я очень нежная, а потом я расскажу тебе всё-всё-всё, но если не ляжешь...
- Да пошла ты к чёрту, больная! - заорал я и толкнул её от себя.
Она громко ахнула, отлетела под вешалку, там ударилась обо что-то лбом и жалобно застонала.
- К чё-о-рту-у-у!
Я схватил свою сумку, выскочил из квартиры, хлопнул дверью и рванулся по ступенькам вниз, в долю секунды оставив за спиной целых два лестничных пролёта, и вдруг замер, остановился... Мне показалось, что я услышал даже отсюда жалобные стоны этой беспомощной дурнушки и прислушался, подумав немного, а потом с размаху ударил кулаком по перилле и припустился обратно наверх. Я взлетел на этаж и вдавил кнопку звонка под номером квартиры 140.
Дверь распахнулась сразу и резко, будто Наталья ждала меня. Она плакала и прислоняла ко лбу мокрую тряпку, а красный халат был широко распахнут.
- Закройся... иначе не войду к тебе...
Наталья прикрылась, пропустила меня и заревела ещё больше.
Я вошёл в прихожую, спокойно закрыл дверь и осторожно шагнул к ней.
- Больно, да? . . Ты извини... Ну-ка, покажи, . . - я убрал тряпку со лба и вгляделся.
На нём вполне реально ощущался бугорок с кровяным подтёком.
- Вода не поможет, - с участием сказал я, - лёд нужен. Есть лёд?
Она захлюпала носом, вытирая слёзы:
- Какая разница лёд или вода, всё равно шишка будет, всё равно придётся рассказать и маме, и Ольге, что ты хотел меня изнаси-и-ло-о-ва-а-ть...
- Перестань, - я старался быть спокойным. - Кто поверит твоим словам? Что за детский сад?
- Поверят, - хныкала она, - но я не хочу ссориться, я хочу т е б я. Неужели ты ляжешь с Ольгой, после того, что она делает с тобой? Неужели с ней, а не со мной?
Моё спокойствие сразу исчезло - быть мягким и рассудительным никак не получалось, после каждого слова Натальи тянуло на крик, тряслись поджилки и даже кулаки.
- Замолчи, ведьма! - меня опять прорвало, и я схватил Наталью за гриву волос, оттянул назад и приподнял лицом вверх. - Ты же настоящая ведьма!
Вместо жалобного стона она противно улыбнулась, перестав плакать, и прошептала:
- Я знаю, что не красавица, а ты закрой глаза, и пойдём, ляжем.
- Что?! Да нет, ты - страшная ведьма по сути своей! По сути!
- А ты, не бойся ведьмы, ты возьми и ещё волосы вырви в придачу к этим синякам, - и показала свои запястья, на которых уже проявлялись тёмные пятна от моих пальцев.
- Ведьма! - я отпустил её волосы. - У тебя и кожа тёмная как у ведьмы!
- Я знаю, и не только тёмная, она гладкая как зеркало, попробуй, дурачок.
- И губы как у ведьмы - тонкие длинные со змеиным ядом!
- Я знаю, и не только с ядом, они с мёдом, попробуй.
И Наталья вмиг обняла меня крепко-крепко за шею и присосалась своими губами к моим.
Поначалу я естественно постарался освободиться и хотел оттолкнуться от её плеч, но: безуспешно: а потом, когда мои руки вдруг случайно угодили под распахнутый халат, мной овладела оторопь... Пальцы скользили по зеркальной поверхности Натальиного тела и предательски тормозились то на сосках её упругой груди, то на нежном и удивительно чутком животе, то между ног, то на покатых бёдрах, то на гладких "булочках" её попки - и какое там освободиться! какое там оттолкнуться! . . Однако я смог проявить недюжинную силу воли и вырвать, наконец, опухшие губы, скинуть с плеч её цепкие руки и заорать:
- Я не понимаю, как же могло вырасти такое сучье племя как ты и твоя сестра?!
- Это я не понимаю, как ты можешь обвинять мою сестру, когда сам только что хотел залезть на меня?!
Я задыхался, я ничего не ответил, только схватил свою сумку и пулей вылетел из квартиры:
: Моё усталое тело лежало в тёплой ванне и отмокало от противного Питера и злосчастной "Планерной" , глаза с тихим блаженством прикрывались и, все проблемы, казалось, исчезали на какое-то время и давали отдохнуть и успокоиться.
В кармане брюк, висевших на крючке, заиграл мобильник.
Я медленно приподнялся, вытер ладонь, достал телефон, на котором чётко определилась Наталья, тяжело вздохнул и неохотно ответил:
- Да, Наталья... слушаю...
- Я хочу кое-что тебе показать, приезжай прямо сейчас.
- А я хочу прямо сейчас послать тебя... на три буквы...
- Если, Костик, три буквы - твой милый хоботок, то я согласна.
- Тьфу, больная... Ты не только больная, ты пошлая девчонка: Ты дашь мне спать или нет? . .
- Смотри не проспи, скоро утро, а там приедет мама и тут же увидит фильм ужасов, увидит раньше тебя, - предостерегла она.
- Слушай, мне надоел твой бред, я выключаю телефон.
- И сразу пожалеешь, - крикнула Наталья, - потому что это не бред, а ценнейшая видеозапись и доказательство твоего насилия надо мной!
- Какая запись, что за чушь? . .
- Ты забыл, что мама подключила видеонаблюдение за своей киргизкой, за уборщицей? И в комнатах, и в прихожей висят малюсенькие камеры. Но вот незадача, Костик, сегодня на такую камеру попался ты, там записано всё: и твои жестокие побои, и твои страстные поцелуи, и мои смертельные синяки.
Я кажется смекнул в чём дело.
- Будь неладна твоя мама... со своим видеонаблюдением: - процедил я сквозь зубы.
- Что-то?
- Ничего. Я говорю, что на этой плёнке пострадавшим должен быть я:
- Мой милый, существует великое чудо монтажа, которое может сделать из пострадавшего самого отпетого негодяя, что у меня прекрасно получилось, я смонтировала так, как мне надо. Приезжай, покажу, забавная штука. Ну, так как? Или пусть первая увидит мама?
- Ты не ведьма, ты садистка... Сейчас еду...
Я резко выскочил из ванной, расплескав воду через край...
: Моя "Honda" ворвалась в Натальин двор, прорезая темноту яркими лучами фар, домчалась до подъезда и замерла.
Я вышел из машины, устремился к домофону и набрал номер.
- Кто? - спросил голос "ведьмы".
- Дед Пихто, вы меня в кино снимали... - ответил я с большим сарказмом.
- Входите, дедушка, - усмехнулась она.
Домофон запищал и пустил в подъезд...
: Дверь квартиры под номером 140 тут же открылась, как только я шагнул из лифта. Наталья, облачённая в прежний красный халат, молча пропустила меня, взгляд её был жадным и озабоченным.
Я шмыгнул в прихожую и коротко спросил:
- Куда?
- Ко мне в комнату, направо, - сказала она с лёгким придыханием.
В комнате горел торшер, была расстелена пастель, и на столе работал компьютер.
Я невольно посмотрел на потолок и на шкаф:
- Ваши чёртовы камеры и сейчас меня снимают?
- Успокойся, сейчас я всё отключила, лишние вещьдоки неуместны. Ты лучше смотри сюда, - она подошла к столу, взяла мышку компьютера и сразу нажала.
И тут я увидел на экране монитора нечто такое, что действительно сделало меня откровенным насильником, благодаря умелому и грамотному монтажу Натальи. Она убрала все свои ненужные движения, а мои - нужные для компромата - бессовестно оставила: я вошёл в прихожую и сразу начал напористо что-то говорить Наталье; затем схватил за руки и теребил её из стороны в сторону; она сопротивлялась, а я теперь со злостным выражением на лице давил её за горло, а потом стал тянуть за волосы, дальше - цеплялся за халат и вот уже распахнул его и скользил своими руками по её голому телу; затем что-то требовал, поднимая Натальины руки вверх, после этого - жадно целовал в губы; халат вдруг слетел с неё, и я сильно толкнул голую Наталью под вешалку, она упала и пыталась подняться, но снова валилась на пол; под самый финал шли крупные планы безутешно плачущей Натальи, а потом - крупно руки с большими синяками и кровоточащая шишка на лбу. На этом фильм ужасов закончился.
Я на секунду закрыл глаза, проглотил подступивший колючий ком и тихо спросил:
- И зачем ты будешь поступать в Юридический, не понятно... обучать преступников, как надо шантажировать честных людей? . .
Я рванулся к компьютеру, нажал кнопку и схватил круглый диск, который выскочил ко мне на длинной каретке.
- Успокойся, Костик, - улыбнулась Наталья. - Я успела сделать несколько копий.
Мне стало неловко и даже совестно за свою детскую выходку.
- Что ты вытворяешь, Наталья? Я по-человечески просил тебя помочь и рассказать всё, что знаешь о мерзких похождениях своей сестры, которая оказалась по отношению ко мне гнусной изменщицей: по-человечески, а ты...
- Но я тоже прошу по-человечески, прошу о самом человеческом, что есть у человечества, без чего оно не может жить, прошу просто-напросто лечь со мной, и я всё тебе расскажу, всё-всё-всё. Тебе сложно, да? Если сложно, то мне не составит никакой сложности показать маме и Ольге, как ты пытался меня изнасиловать. Хочешь ещё раз взглянуть?
- Слушай... а может тебе денег дать, а ты мне - все копии дисков и честно пообещаешь, что будешь молчать о моём приезде, а? . . За твоё обещанье я тебе ещё прибавлю денег, а? . . - я подумал и сам себе ответил. - Хотя нет... ты обманешь, я не верю тебе...
- Обману, Костик, - сказала она искренне, - я, наверное, обязательно спрячу один диск и всё равно покажу маме и Ольге, - и вдруг зашмыгала носом и заплакала навзрыд, осознавая, что пойдёт на такую подлость.
