- Очисти, помой тут всё! - каким-то усталым голосом велела Лиза. - Видишь, когда ты смирная и послушная, нет потребности подогревать тебя плёткой!

У Олежки снова прошумело в голове от страха при одном упоминании о плётке. Даже не чувствуя никакой брезгливости, он совершенно механически вылизал госпоже всю промежность, от клитора до самой попы, бёдра и в складках между бёдрами и губками. Видя как она млеет и вздрагивает от каждого прикосновения его языка, Олежка продолжил ублажать свою хозяйку, пока та, взяв его за волосы, не прижалась щёлкой к его губам. И он, сперва медленно, слабо касаясь, стал поигрывать ртом по её губкам. Лиза стала прижиматься всё теснее, пока Олежкин рот целиком не оказался в раскрывшейся вагине. И он, понимая желания госпожи, глубоко просунул туда свой крепко напряжённый язык, принявшись активно работать им по стенкам влагалища, и заворачивая верхнюю губу, насколько мог проводил ею по клитору. Лиза постанывала и извивалась...

Девки задержались в бане достаточно надолго. Видимо они не столько мылись и парились, сколько бесновались меж собой в предбаннике. Лиза успела ещё дважды иметь Олежку в попу. Теперь, оба раза, она просто ставила его раком на постели, и каждый раз мучила страпоном достаточно подолгу.

Когда она засадила ему во второй раз, боль, хоть и очень сильная, была примерно вдвое меньше чем в самый первый раз. То ли у него растянулись сфинктеры, или он притерпелся, но в момент входа Олежка не только не заорал как резаный, но и даже не вскрикнул. Он только несколько дёрнулся и глухо, ноюще простонал. Хоть Лиза на всякий случай и налегла на него, и покрепче зажала когда протискивала к нему в дырочку головку страпона.

- Видишь как хорошо, когда ты послушная девочка. Тебе же лучше. Не приходится и делать тебе больно плёткой. Зачем было шуметь и бузить? Вот и заработал! А теперь - умница! - с присмешкой шептала ему в ухо Лиза, делая неторопливые спокойные фрикции, и стараясь теснее прижиматься к Олежке всем телом, крутя грудями по его спине.