Боль в раненом колене не давала мне покоя, и доктор решил попробовать электротерапию. Прихрамывая, я обреченно отправился в процедурный кабинет.
Из-за стола навстречу мне поднялась медсестра - миниатюрная, миловидная женщина на излете срока годности, одетая в нежно голубые джинсы с манжетками и тесный белый халат с короткими рукавами, обрисовывающий контуры нижнего белья. Ее медицинский халатик не только не скрывал форм, но, облегая то, на что был надет, делал ее фигурку притягательной, а обтягивающие джинсы и белые сабо с белыми носочками на детских ступнях придавали ей игривый, кокетливый вид. Правильной формы лицо сестрички обрамляли пепельные шелковистые волосы со светлыми прядями, мягко спадающие на плечи. Тонкий точеный нос, немного припухшая нижняя губа. Чуть раскосые глаза необыкновенной синевы смотрели устало.
Я пытался угадать, сколько ей может быть лет? Позднее, когда она подошла, чтобы измерить давление, я разглядел почти незаметные признаки, выдающие возраст. Несмотря на тщательный уход за собой, вблизи стали заметны сеточка морщинок в уголках глаз и складочки на шее, пигментные пятнышки и припухшие мешочки под глазами, чуть оплывший овал лица. Возраст барышни угадывался как пост-бальзаковский, но, в общем, выглядела она очень соблазнительно, и я тут же ощутил в штанах знакомое шевеление.
Пару лет назад у меня уже случилась интрижка с женщиной гораздо старше меня. Я работал тогда в строительном тресте, мотался по командировкам. Как-то я вернулся из очередной поездки, а парни в отделе сообщили, мол, устроилась работать к нам в трест изумительно сочная мадам с совершенно офигенными ногами – стройными, с тонкими лодыжками и маленькими ступнями. А трудится в бухгалтерии.
И через пару дней я увидел ту, о ком они говорили. Слухи, конечно же, были сильно преувеличены, но выглядела она весьма впечатляюще. Лица я разглядеть не успел, но вот фигуру – да. Специально волокся за ней через длинный коридор между корпусами. Походочка у неё – дух захватывало. И это не отрепетированное, она была одарена грацией от природы, что случается крайне редко. Не сильно высокая, с покатыми плечиками, тонкой талией, крепкими, спортивными икрами и шикарными ягодицами. С гордо поднятой головой и развернутыми плечами, она шла легкой и непринужденной поступью, никого не замечая вокруг. Да, сзади она выглядела очень эффектно. А задница, туго обтянутая тканью шелковой юбки ли, платьем ли, деловым костюмом или Ливайсами, выглядела не просто волнующе – вызывающе притягательно. На лицо она тоже оказалось славной. Широкоскулая, высоколобая, морщинки смеха в уголках серьезных зеленых глаз с мягким, оттененным длинными ресницами взглядом, тонкие губы небольшого рта правильной формы, подбородок с ямочкой. И рыжая. Тяжелая медно-рыжая грива волос. Настоящих рыжих вообще мало – рецессивный ген, но мне, похоже, повезло. Нет, вполне милая особа, особенно когда улыбалась, хотя позволяла она это себе не часто.
Правда, хронически замужем, имеет взрослого сына и старше меня лет на десять - двенадцать, то есть, ей лет 38, максимум 40, и ебабельность дамочки просто зашкаливала. Все-таки женское тело – одна из высших эстетических ценностей человечества. Это матрица сексуального восприятия женщины. Не знаю кто как – аябывдул.
И вот это «вдуть» стало моим наваждением, идеей-фикс. Я ходил кругами вокруг нее, так и этак репетируя разговор, но в голову ничего путного не приходило. Недолго помучившись, я решился и прямо сказал, что приглашаю ее на свидание.
Она как-то странно посмотрела на меня, но ничего не ответила.
Через пару дней я попробовал еще раз. Результат тот же.
Потом еще раз. И еще.
- Я замужем, не приставай, - я понял, что она слышит меня нормально. – Как ты это себе представляешь? Ну, наше свидание. И где?
Это было уже кое-что. Очевидный прогресс. Торопясь, я пообещал уют, сухое вино, музыку, беседу обо всем на свете.
- Нет. Исключено. Я замужем. И вообще, тебе сколько лет, мальчик?
Нудному проще дать, чем объяснять, почему это невозможно. Безжалостная аксиома. И я нудел, не оставляя попыток, неизменно слыша в ответ одно и то же:
- Отстань... сказала же...
Отчаявшись, я решился на насилие. Застав в бухгалтерии ее одну, я намертво зажал ее всем телом в углу, запечатал рот поцелуем, одновременно пытаясь задрать платье одной рукой, а другой жадно шаря по ее заднице. Яростно сопротивляясь, она уперлась кулачками в мою грудь, но сопротивление слабело и вскоре прекратилось вовсе. Я сильнее и сильнее вбирал ее мягкие, податливые губы, слегка покусывая их, сжимал то верхнюю, то нижнюю губу, пытаясь чуть раздвинуть их своим языком, но мне это не удалось, и я постепенно ослаблял объятия. Почувствовав это, она с силой оттолкнула меня, отстранилась, оправила платье и вдруг вкатила пощечину. Да такую, что в голове у меня зазвенело. Стало обидно и немного больно.
- Ах ты, паршивец, – прошипела она. - Ладно, будем считать, что договорились. Пиши адрес.
А вот адреса-то у меня и не было. Надо ж было решить с чьей-нибудь квартирой, логистику еще никто не отменял. В чем я сразу же и сознался.
- Бох мой, - с нескрываемой иронией протянула она. - Достоевщина какая-то. Барышня ему: вези меня куда хочешь, а у Митеньки Карамазова денежек нету. Дааааааа. Послал господь любовничка. Ну, что ж. Ищи хату. Подожду.
Она повернулась спиной, давая понять, что встреча окончена.
- На чужих простынях! До чего я докатилась… - это я услышал, уже закрывая дверь кабинета
Договориться насчет «хаты» я смог только с приятелем, жившем тогда в старом, деревянном доме довоенной постройки. Комната в коммуналке на первом этаже была предельно далека от совершенства. Аскетизм жилья подчеркивал антикварный шкаф, убогий диван, маленький столик, один стул, одна кружка, одна ложка и электроплитка с чайником на подоконнике. Суперский фирменный вертак с акустикой и коллекция винила дружно выламывались из унылости бытия. Штор на окнах не было, да они и не нужны были, поскольку густо засиженные мухами стекла никто не мыл с момента постройки. В целом, в комнате было чистенько. Не хирургически, но все-таки.
Торопясь, я расстелил принесенную с собой простынь, открыл и поставил на стол бутылку сухого вина, расставил принесенные же бокалы, когда скрипящие на все лады половицы и глухой стук каблуков в коридоре возвестили о появлении моей гостьи. Так я надеялся. Дверь открылась и на пороге в ослепительно белом сарафане, белых босоножках и с алой, как пионерский галстук, французской косынкой на шее возникла она, немного оторопев от увиденного «роскошного убранства алькова любви».
- У меня только один вопрос: ты издеваешься? Это что за помойка? - подавлено спросила она, не переступая порог. Я бросился уламывать ее войти, нес какую-то чепуху, опасливо заглядывая в коридор на предмет любопытствующих соседей. Наконец, мне удалось уговорить ее войти, и я закрыл дверь на ключ. Уж не знаю, кого приводил сюда мой приятель, но появление здесь моей гостьи – визит принцессы Дианы в какой-нибудь гадюшник Зимбабве или Калькутты. Включив свое красноречие на полную и стараясь быть убедительным, я смог уговорить ее остаться хотя бы ненадолго. Она скептически посмотрела на меня, застывшего в позе «знак вопроса», обвела взглядом комнату, отвернулась и стала расстегивать пуговицы на сарафане. Минута – и он полетел на спинку стула. Развязала и бросила туда же свою газовую косынку. Затем медленно, будто раздумывая, завела руки за спину и щелкнула застежкой лифчика, стянутый с покатых плеч бюстгальтер отправился вслед за сарафаном. Честно говоря, не надеясь на чудо, я думал, что на секс ее придется уламывать очень долго. И не факт, что результативно. А она….
Она оглянулась на меня, заворожено глядевшего на ее легкий стриптиз.
- Что? Мы зачем здесь? – подняв ногу, она расстегнула и сбросила босоножек, потом другой. Никчемные условности были ей до лампочки. Замужняя женщина пришла к мужику сама и что теперь? Вздыхать? За руки держаться? Она просто пришла, чем выразила свое согласие, и обсуждать уже, собственно говоря, было нечего.
- Ты уверен, что простыни чистые?
- Я с собой принес.
- А в диване нет клопов, ты уверен?
- Абсолютно.
- Про душ спрашивать смысла нет, как я понимаю.
- Вот чего нет - того нет.
- Просто сказка, не свидание. Хотя бы окно прикрой как-нибудь.
Я бросился прикрывать одно из окон тем, что попадалось под руку. Безуспешно.
Ее миниатюрная фигурка со спины казалось невероятной. Волосы, собранные на затылке, открывали дивную шею и упоительную спину. Красивые спинки встречаются гораздо реже, чем красивые лица. Но у моей гостьи узкая прямая спинка с легко проступающими сквозь матовую кожу позвонками, была безупречна. Позвоночная впадинка легко переходила в поясничный прогиб с пикантными венериными ямочками на крестце. Ярко выраженные ягодицы, такие круглые, упругие, даже строгие полушария в сочетании с неправдоподобно тонкой талией гипнотизировали, притягивая взгляд. Полоска белых трусиков уходя между ног, не давала сомкнуться бедрам в самом верху, образуя треугольный просвет, а ниже бедра соприкасались друг с другом, сужаясь к коленям, переходили в изящные лодыжки.
Присев на корточки, я не спешил снимать ее трусики, любуясь красотой ее попы и нежно оглаживая ее бедра. Потом медленно спустил трусики до колен. У меня был только один эпитет, чтобы описать увиденное – это роскошь.
- У тебя самая красивая задница изо всех, что я видел, - прошептал я.
- Только задница? – и она повернулась передом.
Перед моим лицом оказался ее округло-выпуклый живот, внизу плавно переходящий в аккуратно постриженный лобок, слегка покрытый нежными, будто младенческими волосками. Я не хотел подниматься, продолжая таращиться на ее лоно, ощущая тонкий аромат ее кожи и духов, которые могут свести с ума мужчин независимо от их возраста.
