Я не стал брать трубку, а нажал кнопку громкой связи.
- Да...
- Костик, привет! - звонко раздался Ольгин голос на всю кухню. - Чего не звонишь?! Тебе папа не сказал?! А ну-ка, дай его, я щас ему:
- Сказал-сказал... и в магазин вышел:
- А чего не звонишь?!
- Хотел... только что...
- Костик, я у мамы!
- Знаю...
- Костик, так лучше будет! Не дай Бог - заболею, а мне завтра вечером уезжать!
- Знаю...
- Ничего ты не знаешь! Нам самим сообщили про эту Астрахань в самый притык, обалдеть можно!
- Знаю...
- Ты лечишься?!
- Знаю...
- Чего "знаю"?! Чем лечишься?!
- Знаю чем...
- Ты там спишь, что ли?!
- Да...
- У тебя температура?!
- Да, у меня сейчас температура, и я сплю с ней...
- Ну и чудной же ты, Костик! С тобой нельзя поговорить, ты никак не выспишься после этой водки! Я хотела объяснить, чем тебе питаться без меня, а ты... ладно, выспись и позвони! Люблю-целую! - и дала отбой.
Я выключил громкую связь, снова поднял трубку, вытащил лист бумаги, лежавший между страницами журнала, стал быстро набирать номер, и после второй попытки отозвался мужской голос:
- Аллё!
- Здравствуйте. Это союз художников Петербурга?
- Да, САНКТ-Петербурга! - акцентировал он.
- Спасибо, буду знать... - ответил я грубовато, но по-другому ответить не смог. - Скажите: пожалуйста: где и когда пройдёт выставка Михаила Саенко?
- Одну секунду! Саенко-Саенко... - в трубке зашуршали бумаги, и мужской голос сказал. - "Белый зал Бажанова" , улица Марата, дом 72, метро "Лиговская"! Презентация для приглашённых гостей и аккредитованной прессы через два дня - двадцать первого ноября в тринадцать часов! Для общего посещения выставка открыта с двадцать второго ноября по двадцать второе декабря, с десяти утра до десяти вечера!
- Благодарю! - радостно крикнул я и даже вскочил с табурета. - Ах ты, сучка! Ах ты, сучок!
В эту секунду мне казалось, что я разоблачил их обоих, поймал на откровенной лжи. Я хлебнул пару глотков чая и устремился в комнату, держась за голову.
Там на диване красовался разложенный рисунок на листе ватмана, закреплённый по углам подушками, и мои глаза с невыносимой болью ещё раз поглядели на обнажённые прелести моей девочки, которые стали доступны - УВЫ! - не только мне. Я рванул лист ватмана, свернул его и закинул под диван, а потом помчался в ванную комнату и открыл сильную струю душа...
Моя тёмно-вишнёвая "Honda" подлетела к ступенькам старого особняка с большими светлыми окнами.
Я вылез из машины и торопливо направился ко входу, по обе стороны которого пестрели на стене названия книжных, журнальных и газетных издательств, открыл дверь и вошёл.
Охранник, стоявший около тумбы, приподнял руку, требуя пропуск, я вынул "корочку" , показал на ходу и заспешил по лестнице.
Кабинет с яркой табличкой ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР Е. А. ПЧЕЛИНЦЕВ был приоткрыт, я стукнул пару раз и шагнул туда.
Увидав меня, редактор проявил неподдельный восторг, приподнялся из-за стола и протянул руку:
- Привет-привет! Проходи, Константин Юрич, садись! - он был приятный мужчина, с приятным тембром голоса, в очках с тёмной роговой оправой и чуть старше средних лет. - Ну, как там "Чай"... из китайской росы? . .
- Потихоньку зреет, - ответил я, но думал совсем о другом.
- К нашему сроку созреет?
- Созреет, Евгений Саныч.
- Мне нравится твой оптимизм, Константин Юрич, нравится ещё с первых ранних рассказов. Давай-давай, так держать. Я верю в твои способности, если хочешь - в талант.
- Зазнаюсь. Не боитесь?
- Нет, не боюсь.
- Спасибо, Евгений Саныч.
- Ты представляешь, меня художники из редакции просто одолели, продохнуть не дают, им так нравится твоя тема и китайский колорит, что прямо рвутся работать и ждут тебя. "Когда?" да "когда?" , замучили, буквально очередь стоит. Я тяну резину, потому что был разговор о твоём отце, сам понимаешь. Как он, возьмётся?
- Он-то может и возьмётся, но... я пока не знаю... не решил с ним... немного подумаю, Евгений Саныч:
- Конечно, подумай - время терпит.
- Я, кстати, по этому поводу и приехал, - моему вранью опять не было предела. - Хочу в Питер смотаться, там открытие выставки одного интересного художника, очень рекомендовали, очень, Евгений Саныч. Хочу взглянуть относительно своего романа.
- А кто такой?
- Михаил Саенко.
- Саенко? - он подумал, но не вспомнил. - Нет, не встречал, а с книгами работал?
- Да опыт есть. И вообще неординарная фигура.
- Почему бы и нет, смотайся, взгляни, присмотрись, потом расскажешь. Я только "за". От меня что надо?
- Аккредитацию от редакции.
- Без проблем. Когда?
- Срочно!
- Во как!
- Да, всё по часам и даже минутам, Евгений Саныч!
- Молодец, правильно работаешь! - он взял трубку телефона и набрал номер. - Зоя, к тебе сейчас подойдёт наш автор Константин Юрич Ларионов! Да-да! Ему срочно нужна аккредитация в Петербург, он всё расскажет! Оформишь, и я подпишу! Давай, милая, оставь все дела и - срочно-срочно! . .
Моя очередь у кассы вокзала подошла довольно быстро, и я по-солдатски отчеканил:
- Петербург! Вечер! Сегодня! Один!
Кассир пробежала глазами по страницам компьютера и чётко ответила:
- Плацкарт! Отправление - 23: 30! Прибытие - 07: 40!
- Только плацкарт?!
- Да!
Я секунду подумал, хотел уже взять, но всё же спросил:
- А что завтра?! Пораньше и побыстрей!
- Сверхскоростной САПСАН! Отправление - 07: 30! Прибытие - 11: 30! В пути четыре часа! Места - сидячие, мягкие!
- Беру! - согласился я и вынул деньги...
Сверхскоростной САПСАН мчался с дикой скоростью. Все близкие к окну предметы сливались в единый мелькавший трубоскоп: где там деревья, где там столбы, где там светофоры - углядеть было невозможно, даже дальние дома и постройки пролетали мимо в одно короткое мгновенье.
Я утопал в удобном мягком кресле у самого окна. Моим соседом был пожилой мужчина - седой, благообразный, хорошо и чисто одетый. Он листал газету с броским названием "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО".
- Ураганная скорость, правда?! - с восхищением сказал он, повернувшись ко мне.
- Смерч, - задумчиво ответил я.
- А всё-таки не то и не другое, скорее - торнадо!
- Слишком жестоко.
- А ваш смерч - не жестоко?!
- Да, конечно, но торнадо безжалостней.
- А мы с вами едем, молодой человек, именно на таком безжалостном звере!
- Серьёзно? - спросил я всё так же задумчиво и пространно.
- Абсолютно! По секретной инструкции САПСАНА машинист не имеет права тормозить, увидав кого-нибудь впереди: сонных тупых коров, глупых людей, застрявшие машины! Вот так!
- И что, сносит?
- Убивает! Скорость настолько велика, что если сделает тормоз при таком сумасшедшем полёте, вагоны сразу вздыбятся и - с рельсов долой, а везёт огромное количество людей! Разве можно сравнить жизни четырёх коров, двух нерадивых людей или застрявшую машину с тысячами жизней в этих вагонах?!
- Не знаю, нехорошо как-то, сигналить надо.
- А как же - сигналит, обязательно сигналит за множество метров, но если результат нулевой - убивает!
- Как-то бесчеловечно и трагично.
- Цель, молодой человек, оправдывает средства!
- И что это за цель, если на пути к ней надо убить милых животных, несчастных людей, споткнувшихся на шпалах, или разорвать застрявшую между рельсами машину?
- Цель - доставить нас вовремя живыми и невредимыми за те немалые деньги, которые мы заплатили! По статистике в таких скоростных поездах едут исключительно деловые люди, у которых неотложные встречи, решение важнейших вопросов, и порой целый час опоздания: какой там час, полчаса могут испортить все отношения с партнёрами, поверьте! И неужели тормозить во имя спасения рогатой Милки или пьяного Борьки, чтобы искорёжить наши вагоны, наше драгоценное время или хуже того - наши жизни?! Всё это мешает развитию и движению цивилизации, если хотите!
Его философия, не лишенная смысла, задела меня, и я невольно стал перекладывать её на свою гнусную историю, на свою цель путешествия, которая должна оправдывать любые средства.
- Вот вы - молодой человек поехали сегодня на сверхскоростном САПСАНЕ, значит, спешите куда-то?!
- На презентацию выставки.
- Для вас это важно?!
- Архиважно.
- Вот! Архиважно! Теперь представьте: машинист спасает бурёнку и забуревшего пьяного мужичка, а наш поезд - под откос, в поле, и мы с вами проваляемся в этом поле до тех пор, пока уже пройдут двадцать ваших презентаций, и вы ничего не увидите, и никого не встретите! Такой вариант пойдёт?!
- Нет, такой вариант не пойдёт! - я даже занервничал. - Мне некогда валяться! Мне срочно надо в Питер!
- Тогда ответьте: убить машинисту корову и того пешехода?!
- Получается, что убить! Определённо убить и мчаться, мчаться, мчаться в Питер! - и вдруг взволнованно спросил, совершенно не стыдясь, что выгляжу с этим вопросом должно быть очень глупо. - Скажите, вы случайно не знаете, у Московского вокзала, куда мы сейчас приедем, есть прокат фотоаппаратов, а?! . .
Санкт-Петербург меня встретил холодной, промозглой погодой, когда я сошёл на открытый перрон Московского вокзала.
Перейдя площадь Восстания, я зашагал прямо в сторону гостиницы "Октябрьская" , которая стояла на пересечении Невского и Лиговского проспектов...
- Скажите, пожалуйста, а есть в городе прокат фотоаппаратов? - спросил я девушку, оформлявшую меня в гостиницу. - В Москве об этом совсем не думал, а тут понадобился.
- У нас в гостинице есть, - ответила она и положила на стойку рецепшена мой паспорт, карточку гостя и ключ с номером комнаты, - пойдёте по этому коридору и направо, за прокатом автомашин и турагентством сразу будет прокат фото-видеотехники.
- Спасибо, девушка! - я даже удивился такому быстрому решению вопроса. - Вы себе представить не можете, как неожиданно иногда нужен фотоаппарат! До того нужен! . .
