- Вау! - вскочила Наталья и даже перепугала меня. - Ой, настоящий снег пошёл! Гляди! Зима!
Я резко повернулся, поглядел на окно и увидел большие мохнатые хлопья.
- Точно, вот теперь вижу - наступает зима.
Снег опускался бесконечным сплошным покрывалом, застилая не только дачный участок, а должно быть и всю Вселенную...
Юрий Семёныч открыл входную дверь и грустно сообщил с порога:
- Настоящий снег пошёл...
Ольга с больным бледным лицом вышла из кухни, опираясь на костыли, её ноги двигались как поленья и совершенно не сгибались.
- Да, снег-снег-снег: - мрачно протянула она, застегнув молнию на спортивной кофте. - Зима на носу:
Он тут же вспомнил классику:
- Коротконосый Денис Давыдов прибежал к длинноносому Багратиону: "Ваше Сиятельство, французы на носу!". Багратион ответил: "Смотря на чьём носу, Денис! Если на твоём, то мы опоздали, если на моём, то мы ещё успеем!". Александр Сергеич Пушкин.
- Ты хочешь сказать, что твой нос длинней моего, и мы успеем подготовиться к зиме? . . - тем же тоном спросила Ольга.
- Нет, я ничего подобного сказать не хотел. Это - вообще, и никаких частностей. А потом, чего нам готовиться? У нас всё есть, - он скинул кожаный плащ, кожаную кепку, сбросил ботинки, нацепил тапки и заковылял в ванную комнату, слегка хромая, однако ноги его успешно сгибались.
- Надо бы заварить чайку покрепче, - сказал он, - там две пачки Индийского чая, правда, не знаю... чьи они...
- Я уже заварила, ты об этом просил перед самым уходом.
- Неужели? Чёрт возьми, как постоял на этом горохе - башка совсем дырявой стала.
Он открыл воду в ванной комнате и стал мыть руки.
Ольга осторожно развернулась и потащила свои ноги обратно на кухню, резко включила электрический чайник и под ровным прямым углом опустилась за кухонный стол, прислонив костыли к стенке.
На столе стояли две чашки, толстый заварной чайник, широкая стеклянная банка мёда и две пачки Индийского чая из утренней росы, одна из которых была открыта.
Юрий Семёныч неспешно вошёл и сел напротив Ольги.
- Достань мёд, - попросил он.
- Он же на столе. Что с тобой?
- Со мной? . . Ах да, на столе... Со мной что-то неладное, потому что всё время думаешь об одном и том же, и ничего не видишь, чёрт возьми.
Чайник вскипел, и Юрий Семёныч сам разлил по чашкам заварку и кипяток.
- "Об одном и том же" это - участковый? - уточнила Ольга.
- Да, это - участковый, это - наше унижение на горохе, это - твои искорёженные ноги и твоё заявление, - ответил он, зачерпнул мёд большой ложкой, отправил в рот и сделал два шумных смачных глотка вкусного Индийского чая из утренней росы.
- А-а-а... - догадалась Ольга, - ты всё-таки написал? . .
- Да, не смотря на твои просьбы, я прямо сейчас в кабинете участкового взял и написал заявление, и теперь очередь за тобой.
- А как же твоё честное мужское обещанье подумать, всё взвесить и пока ничего не предпринимать?
- Я действительно подумал, всё взвесил, но не один, а вместе с участковым милиционером и решил немедленно написать, отбросив подальше своё обещание, потому что оставлять безнаказанным такое злодеяние я всё-таки не могу, моё человеческое достоинство мне не простит этого.
- Замечательно, какие красивые слова, может ещё найдёшь парочку? - она медленно мешала ложкой горячий Индийский чай из утренней росы.
- Найду, потому что существует такое понятие, как право человека на жизнь. Потому что любое преступление против личности человека должно быть обязательно наказано. Потому что жестокое посягательство на
человеческое "Я" не входит ни в какие рамки современного цивилизованного общества. Потому что твоя тонкая душа и твои красивые ноги не достойны такого мучительного испытания... между прочим, мои душа и ноги тоже.
- Ой, Боже, как же всё это пахнет нафталином старого шкафа: а я почему-то надеялась, что участковый тебе скажет другое, что-нибудь посвежее.
- Что здесь может быть свежее, Оля?
- Ну как же, вот это, например: "Граждане влюблённые, не выносите грязное бельё на улицу! Разберитесь сами в своих семейных проблемах! И вообще лучше разбегитесь по разным сторонам, Костик забудет вас, вы забудете Костика, и живите, как хотите! Виноваты все в равной степени: вы жестоко обманули Костика - Костик жестоко наказал вас! Всё!".
- Оля, участковый так говорить не может и не должен, потому что он профессиональный милиционер, а милиция получает деньги за то, что постоянно обращается к уголовному кодексу и наказывает неблагонадёжных.
Юрий Семёныч снова опустил ложку в банку, зачерпнул мёд, съел и запил уже тремя шумными и смачными глотками вкусного Индийского чая из утренней росы.
- И потом, Оля, что за дурацкая привычка оставлять в жизни всё безнаказанным? Если ты не напишешь заявленье, я сам накажу этого подонка. Хороша будет жизнь: всё время вспоминать, как с тебя стянули штаны, посадили на горох голыми ногами, обвязали как свинью перед закланьем, облили морду сладким шампанским, а ты после этого ничего не предпринял.
- Ну-ну, и как ты накажешь "подонка"?
- Подвешу за ноги в дремучем лесу и головой - в муравьиную кучу.
- О, Боже, один - на горох, другой - в муравьиную кучу.
- Оля, давай серьёзно. Юридически ситуация такова, что милиция не в силах открыть дело и привлечь "нашего Костика" , пока не будет заявления с твоей стороны как второго потерпевшего, одного моего заявления недостаточно. И ты не должна с этим тянуть - получится, что мы просто морочим милиции голову.
- Ладно, не будем морочить, тебе надо немедленно пойти и забрать заявление.
- Оля, я не буду забирать заявление, это ТЕБЕ надо немедленно пойти и написать.
- Ладно, - покорно сказала она, - завтра же пойду и напишу, что мы сами попросили связать себя по рукам и ногам и посадить на горох, чтобы искупить перед честным Костиком свою вину.
Она зачерпнула ложкой мёд, отправила в рот и запила жадным глотком вкусного Индийского чая из утренней росы.
- Ты соображаешь, о чём сказала? Я понимаю - можно шутить, веселиться, вспоминая известный "Пир во время чумы" , но зачем повторять этот классический мазохизм? Если ты действительно так напишешь, то поднимешь себя на смех в глазах участкового.
- Мне наплевать, куда я себя подниму. Я не только напишу, а дам ему совет заняться более важными делами: в районе столько откровенной преступности и малолетней проституции, что отдавать свои милицейские силы любовным мелодрамам недопустимо.
- У тебя всё в порядке с твоим рассудком?
- Абсолютно. Особенно после того, как ты не сдержал слово. Меня теперь просто подмывает во что бы то ни стало докостылять завтра до нашего участкового.
Юрий Семёныч тупо уставился на Ольгу, вслепую протянул руку за открытой пачкой Индийского чая, потом нарочито близко поднёс к своим глазам и вкрадчиво прочитал:
- "Чай Индийский, г. Краснодар". Удивительно вкусный чай из Индийской провинции Краснодар. Тебе не кажется?
Она прекрасно поняла, что Юрий Семёныч иронизирует не по поводу "Индийской провинции Краснодар" , а насмехается над ней.
- Кажется, - ответила она, глядя на него как на дурачка, - такой аромат чая мне ещё никогда не попадался.
- Да-да, - подхватил он, - аромат. Мне тоже очень нравится. И сколько же граммов аромата в этой пачке? - он покрутил её в руках, резко поднял глаза на Ольгу и ответил. - В этой маленькой пачке сто пятьдесят граммов АРОМАТНОГО достоинства, а в тебе нет и грамма ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО. Тебя на долгие месяцы лишили любимой гимнастики, зарубежных соревнований, единым махом зачеркнули Эль-Фуджейру...
- Что-что? - оборвала Ольга. - Я не поняла последних слов... С гимнастикой действительно придётся подождать, и то я надеюсь быстро войти в норму, но причём здесь Эль-Фуджейра? . . - её глаза растерянно забегали по его лицу.
Юрий Семёныч разом допил чашку до дна, с удовольствием причмокнул и сказал:
- Ты что, решила ехать туда на костылях и в таком виде принимать египетских бизнесменов на моей выставке? Или с этими деревяшками ты хочешь участвовать в открытии нашего египетского офиса, или в открытии моей школы Живописи и Ваяния?
- Но... до поездки ещё две недели...
- Полторы.
- Пускай полторы! Юра, я займусь интенсивной терапией, и буду ходить на неё день и ночь, но в Эль-Фуджейру я поеду! Юра, как же так?! Ты что?!
- Оля, пустые хлопоты, ты же не ребёнок! Ты поставлена перед фактом долгой и нудной болезни, и скажи за это спасибо Костику! Даже если через полторы недели ты бросишь костыли, нормально двигаться ты не сможешь, а в таком важном деле, которое пахнет очень хорошими деньгами и реальной перспективой, хромые девушки моему шефу не нужны, да и мне тоже! Увы, но тебе придётся забыть об этом проекте!
Ольга секунду помолчала, глаза покрылись влажной поволокой, рот стал медленно приоткрываться, и она понимающим тоном проговорила:
- А-а-а-а... ты ставишь условие... ясно... Мне значит надо написать обвинительное заявление на Костика, милиция Костика сгноит, и только тогда я поеду с тобой в Эль-Фуджейру? . .
- Какая глупость! - вспылил Юрий Семёныч. - Я таких мерзких условий не собираюсь ставить! Заявление остаётся заявлением, а поездка - поездкой, и никакой связи между ними нет! И если бы ты осталась со здоровыми ногами, но отказалась писать заявление, ты бы всё равно поехала со мной, глупышка! Ты что, считаешь меня подлецом?!
- Я... мне... мне трудно понять ход твоих мыслей, а в голову к тебе не влезешь... может это действительно есть твоё условие, и ты его скрываешь, а выдаёшь за мою глупость... в этой идиотской ситуации настолько всё запуталось...
- Я спросил: ты меня считаешь подлецом?!
- Нет! И я поеду в Эль-Фуджейру!
- Езжай, кто тебе не даёт! Давай купим тебе отдельный билет, и езжай, отдыхай, лечись! Но в моём бизнес-проекте ты не можешь участвовать! Всё!
Он налил себе ещё заварки, плеснул кипятку и зачерпнул мёду.
- А с кем же ты поедешь?! Я знаю, что без женщины тебя не пустят!
