Снова кончив в почти неподвижное тело, я лег рядом, накрыв ее одеялом и обняв. Девушка возбуждала противоречивые чувства: ее хотелось грубо драть и бережно защищать одновременно. Так, обнимая ее, я незаметно уснул, чувствуя тепло ее дыхания и тонкий аромат земляничного мыла от упругого тела. Разбудила меня стукнувшая входная дверь. Открыв глаза, я понял, что это ушла моя гостья. Но обернувшись, я увидел ее, голышом наклонившуюся над подоконником, на котором была разложена косметика – она красилась. Тихо встав с дивана, я осторожно подошел к ней сзади и поцеловал ее спинку. Она улыбнулась мне в зеркало и чуть прогнулась, оттопырив немыслимой красоты зад и чуть расставив ноги. Ее вид возбудил меня сразу ж – с эрекцией проблем не было, я тут же принял ее приглашение и вновь вломился в ее влагалище. Упершись руками в подоконник, он терпеливо приняла в себя мой член и спустя несколько минут мое семя. Поцеловав ее спинку, я натянул трусы, накинул рубашку и вышел в уборную чистить зубы и принять душ. Вернувшись, я увидел аккуратно застеленный диван и никаких следов моей ночной гостьи, кроме салфетки с кроваво-красным отпечатком ее ни разу не целованных мною губ.

Я напрасно ждал ее возвращения следующей ночью, она так и не появилась. И следующей, и еще через ночь. И спросить о ней не у кого было – имени ее я не знал. Время шло, пакет документов на заводе комплектовался – скоро улетать, а она не возвращалась. Я допоздна бродил по Линиям и проспектам Васьки кругами, постепенно увеличивая их радиус, добравшись до Чекуш на юго-западе и острова Декабристов на севере, заглядывая во все подряд бары и кафе, шалманы, притоны и гадюшники, но тщетно. И я возвращался в свою продрогшую комнату измученный, голодный и с промокшими ногами. Пустые темные окна дома напротив таращились на меня, словно он спал с открытыми глазами и видел недобрые сны. Через неделю после той ночи я улетел домой. Самое смешное, что комплект привезенной документации так никому и не понадобился.